– Президент России Владимир Путин подписал указ, который позволит передать Ирану российские зенитные ракетные системы С-300. Как бы вы оцениваете такое решение?
– Введенные эмбарго на поставки зенитно-ракетных комплексов С-300 Ирану было неправомерным с юридической точки зрения. Помнится, Иран даже угрожал подать в международный суд на Россию, так как Москва не выполняла взятые на себя обязательства. Однако после предварительного соглашения, достигнутого недавно с Ираном по ядерной программе, видна перспектива сближения Ирана с Западом в будущем. Естественно, Москва в такой ситуации не хочет потерять своего традиционного партнера, благодаря которому она имела возможность влиять на ближневосточные процессы. Надо понимать одно: после того, как Россия потеряет Иран, реальных рычагов влиять на ближневосточные процессы у нее не останется и поэтому Москва теперь пытается сохранить отношения с Тегераном. Решение российского лидера связано именно с этим.– США и Израиль критикуют Россию за такое решение. Отношения между Россией и Израилем, казалось бы, стратегически. Что пошло не так?
– Я не думаю, что отношения между Израилем и Россией находятся на хорошем уровне. Особенно после того, как израильская авиация нанесла удары по тем же зенитным ракетным комплексам в Сирии. Москва и Тель-Авив в своих отношениях тогда дошли до уровня сильной напряженности, прозвучали резкие заявления. Премьер Нетаньяху даже сказал, что «ему не интересно, что думает Путин по этому вопросу». Тем более что в вопросе с Ираном Израиль очень чувствителен. У правительства Нетаньяху имеется предостаточно проблем. Отношения с США, к примеру, находятся не на прежнем уровне сегодня. Иранская и сирийская позиция России заставляет Израиль чувствовать себя в опасности. Там считают, что это является угрозой безопасности страны.– Были разговоры о том, что Израиль хочет вступить в Таможенный Союз.
– Думаю, это и остались на уровне разговоров. Политика в Израиле не простая, как нам кажется. В коалиции Нетаньяху – Либерман последний всегда отличался своей пророссийской позицией, в то время, как первый всегда был склонен к Западу. Даже при сегодняшних сложных отношениях с США, Вашингтон намного ближе к Тель-Авиву, чем Москва.– Что стало с ЕврАзЭС? О нем почти уже не вспоминают, не пишут.
– Я всегда относился к этому проекту весьма скептически. Потому что экономический потенциал России является не столь высоким, чтобы привлекать какие-либо страны в Таможенный Союз. Кстати, мне также кажется, что Россия не хотела бы видеть в своих интеграционных проектах ни Турцию, ни Израиль, потому что российский экспорт в основном состоит из нефти и газа, но Анкара и Тель-Авив опережают российскую экономику в ненефтяной отрасли. На фоне западных санкций, российский рынок мог бы оказаться в полной зависимости от турецких, израильских производителей. Экономика Израиля сегодня достаточно сильная. Да и сам интеграционный проект был больше политическим, который прикрывали экономическим фасадом. Задача заключалась в вовлечении в российскую сферу влияния постсоветские страны. Но по этому плану был нанесен удар подписанием соглашения об Ассоциации некоторыми странами с ЕС и, естественно, событиями в Украине. Украина так и не вступила в ЕврАзЭС, не очень ясна позиция Казахстана, Армения не имеет общей границы с остальными участниками союза, Беларусь имеет больше европейских инвестиций, чем российских. Тут действительно нет никаких перспектив.– Что Вы думаете о ситуации в Украине, к которой уже тухнет интерес мирового сообщества? Россия одержала победу?
– Нельзя считать, что Россия одержала победу в этом противостоянии. Да, выиграли бой, но это еще не победа.– Апрель – месяц, когда армяне всего мира пытаются заставить все больше стран признать так называемый «геноцид». Вот Папа Римский недавно употребил этот термин. А Путин, говорят, едет в Ереван 24 апреля. Турция и Россия, казалось, стратегические партнеры. Вспомним недавние газовые соглашения.
– Турция и Россия – не союзники. Признаками сложных отношений между странами стали заявления президента Эрдогана относительно территориальной целостности Украины, Крыма и насчет российского газового проекта. Пока что не совсем ясно, что поедет ли Путин в Ереван. Я думаю, что поедет. Акцию, которую начал Папа Римский – политическая, не случайно, что на литургии оказался Серж Саргсян. У Еревана отношения с Москвой сейчас непростые, в Армении существует в основном пророссийская оппозиция, в рядах которой идут массовые аресты. Запад и Россия теперь борются за Армению. В этой ситуации Россия не упустит свой шанс, будет использовать фактор так называемого «геноцида» в своих интересах. Ожидается визит и французского президента Олланда в Ереван.– Резолюцию по «геноциду» хотят принять и в ПАСЕ. Хватит ли у Турции и Азербайджана сил противостоять принятию такой резолюции?
– Если в ПАСЕ, где имеется много разных влияний, примут такую резолюцию, то не думаю, что это будет отражать позицию Европы. По крайней мере, если даже европейские страны стоят за всеми этими процессами, пытаясь оказать поддержку Еревану, думаю, данные шаги неудачны, возникнет контрэффект. Более того, официальная реакция Турции на заявление Папы – месседж всем тем, кто стоит за этими процессами.– Турция превращается в мощнейший южноевропейский газовый транзитный хаб. Будет ли Анкара использовать данный рычаг в будущем против Европы, которая чуть ли не в унисон твердит о «геноциде»?
– В политике не бывает место для мести, бывают только интересы. В интересах Турции – развивать свою позицию. Оттого, что кто-то признает геноцид, ничего не поменяется.– И напоследок хочу спросить вас относительно заявления министра обороны Закира Гасанова. Он сказал, что «к военным операциям привлекаются наемники из различных стран, в том числе из ближневосточного региона – Ливии, Сирии».
– Было бы лучше, если бы министр предъявил факты. Такое заявление без фактов можно подставить страну в неловкое положение на международной арене.Minval.Az
