Иран активизировал свою дипломатию после улучшения отношений с Саудовской Аравией и сейчас работает над улучшением отношений и с другими странами. В числе прочего, идут переговоры и с США. В Тегеране есть группы и силы, которые намерены укрепить свои связи с западными странами и собираются пойти на сближение, и есть даже первые результаты — частичное снятие санкций и «подвижки» в отношении долгов Ирану со стороны соседних стран.
О том, какие процессы развиваются вокруг Ирана и во внутриполитической жизни этой страны, рассказала в интервью Минвал.аз автора телеграмм-канала Yuzik-Иранская власть, Юлия Юзик.
— На прошлой неделе в Баку с официальным визитом прибыл министр обороны Израиля. Стороны обсудили военно-техническое сотрудничество. Примечательно, что этот визит состоялся через неделю после того, как из Баку уехала иранская делегация. Тем не менее, как Иран реагирует на азербайджано-израильские отношения? Стоит ли после этого визита ожидать нового ухудшения отношений между странами?
— У вас же не так давно была даже супруга принца Пехлеви. Это, возможно, был ещё более провокационный визит. И разве что-то изменилось кардинально в отношениях Ирана и Азербайджана? Тегеран, полагаю, смотрит на это, понимая, какая сторона пытается вывести его из равновесия. Поэтому думаю, стоит ожидать не более чем официальных грозящих заявлений.
В целом, в перспективе, я думаю, многое зависит от того, на кого в Иране делает ставку Израиль, и с кем он ведёт или будет вести теневые переговоры на перспективу ухода Али Хаменеи.
— Сейчас много разговоров о том, что за закрытыми дверьми есть определенный успех в переговорах между Ираном и США. Насколько эти сообщения имеют смысл в условиях, когда часть иранской элиты не выгодно соглашение с США?
— Та часть иранской элиты, которая всячески сопротивлялась сделке и была главным лоббистом теневой экономики, сильно ослаблена отставкой главой Высшего Совета национальной безопасности, контр-адмирала КСИР Али Шамхани. Он оставался последней влиятельнейшей фигурой иранской политики, вплоть до самой своей отставки в мае 2023 года, кто препятствовал подписанию сделки переговорной командой Али Багери Кани.
До мая 2023 года казалось, что Шамхани победил в аппаратной игре даже сына Хаменеи Моджтабу, главного претендента на пост верховного лидера, и протесты играли в пользу адмирала – казалось, Хаменеи и режим ослабли в результате протестов. Но произошло что-то крайне важное и закулисное: 21 апреля отстраняется от дел спецпосланник Байдена по Ирану Роб Малли, в отношении него и утечки секретных данных (полагаю, из Вашингтона в Иран) ФБР начинает расследование, и следом за Малли терпит крушение Шамхани в Иране. Так что сегодня все ключевые позиции в Иране под контролем сына рахбара, и саботировать сделку заинтересованным в этом игрокам стало сложнее.
— Очень много разговоров сейчас идёт вокруг преемника Али Хаменеи. Какие основные силы борются за этот пост и у кого шансов больше?
— Пост Хаменеи – самый важный в иерархии иранской власти. О нем мечтает мешхедовский клан в лице Раиси и его тесть — имам пятничной молитвы и серьёзный бизнесмен Аламольхода. В той же кампании спикер Галибаф и много кто ещё. О нем мечтают реформаторы – там и кандидатура внука имама Хомейни Ахмада, и клан Лариджани, и сам Роухани. В контексте протестов были силы, заинтересованные в ликвидации этого поста и реформе конституции, но они, похоже, потерпели поражение. Самым сильным игроком иранской политики мне сегодня кажется сын Хаменеи Моджтаба. Я бы поставила на него.
— Насколько этнические азербайджанцы представлены в иранской элите? В армии, среди духовенства в экономике? Как можно охарактеризовать азербайджанцев в Иране?
— Почти треть населения Ирана и сам Али Хаменеи, напомню, азербайджанец по отцу. Их в Иране называют азери на фарси, насколько я знаю. В иранской религиозной и военной элите они представлены широко. Напомню, что фамилия главы ВКС КСИР, например, Хаджизаде.
— Как бы Вы оценили обострение в отношениях между Баку и Тегераном? Чем вызвано у Ирана это обострение в отношении Азербайджана? Какие главные мотивы?
— Мне показалось, что ключевые разногласия уже решены. Иранские делегации ездят в Баку с официальными визитами, на днях там был ещё один представитель Мешхеда – глава МИД Абдоллахиян. Я думаю, отношения Ирана и Азербайджана так и будут дрейфовать от обострения конфликтов до потепления, никакого вооружённого конфликта не предвидится.
Иран реагирует на тёплые отношения Азербайджана и Израиля, на серьёзную активность своих азербайджанских провинций во время последних протестов, на совместные с Турцией и Пакистаном совместные военные учения, бьется за свои траффики в Кавказском регионе – словом, болевых точек в ваших отношениях много.
— Иран сейчас строит в Татарстане завод по производству беспилотников. У Ирана очень много беспилотников, и «Шахеды» хоть и не считаются самыми лучшими, однако они поставляют России они именно эти беспилотники. В целом как бы Вы оценили ирано-российское военно-техническое партнерство?
— Иран всегда остаётся прагматиком во внешней политике. Поставки России своих «боевых мопедов» он использует в том числе как инструмент торга с Западом. Выступая за мирный путь и переговоры РФ и Украины, он технично делает деньги и рекламу своим «Щахедам» для стран третьего мира, куда попытается их успешно продавать. В этом плане Путин сделал иранскому бюджетному ВПК хороший промоушн.
Потом они наверняка подпишут сделку с США и прекратят поставки любого оружия – но завод в России уже будет построен, и формально они не будут иметь к этому отношения. Они хорошо чувствуют момент и выжимают из него максимум пользы. И я считаю это сотрудничество тактическим, а не стратегическим. В стратегическом военно-политическом союзе один партнёр не выступает против другого в ключевых вопросах внешней политики – как случилось на днях, когда российский МИД публично занял сторону ОАЭ в сверхчувствительном споре Ирана и ОАЭ за три острова в Персидском заливе, повергнув иранский МИД в шок. Тенденция такова, что я не удивлюсь, если через каких-то полгода Россия начнёт называть Персидский залив Арабским.
— Спасибо за беседу.
