Дипломатия, как известно, искусство нюансов. Здесь имеет значение все: малейшие смысловые оттенки, тонкости формулировок, и, наконец, не только то, что было озвучено, но и то, о чем намеренно не упомянули. Текст официальных заявлений тщательно «шлифуется». Особенно если речь идет о конфликтных ситуациях с непростой предысторией.
Другое дело, что на горячие темы порой высказываются не только профессиональные дипломаты — со всеми, как говорится, вытекающими.
Так, на днях Валентина Ивановна Матвиенко, спикер Совета Федерации России, решила высказаться по такой острой и горячей теме, как Нагорный Карабах. И заявила буквально следующее: «Статус Нагорного Карабаха — это требует дополнительных переговоров. Мы, безусловно, рассчитываем на усилия ОБСЕ, президента Франции, президента США и других государств, которые вовлечены в процесс по урегулированию в Нагорном Карабахе». И добавила, что «ещё предстоит очень сложная работа», отметив, что «достигнуто исполнение тех международных документов, которые определили возвращение Азербайджану тех территорий, которые им принадлежит (орфография по РИА «Новости» — Minval.az)».
В самом деле, Азербайджан в одиночку добился военным путем исполнения четырех резолюций СБ ООН, которые оставались на бумаге ни много ни мало 27 лет. Но вот как понимать слова госпожи Матвиенко, будто бы статус Карабаха требует дополнительных переговоров?
Прежде всего, напомним: еще по горячим следам подписания Трехстороннего заявления 10 ноября Президент Азербайджана в своем обращении к народу подчеркнул, что вопрос статуса Карабаха закрыт: «Вы, наверное, обратили внимание на то, что в данном заявлении нет ни единого слова о статусе Нагорного Карабаха!» А потом, уже обращаясь к Николу Пашиняну, для доходчивости добавил: «Статус ушел к черту, провалился, разлетелся в пух и прах, нет его и не будет». А без согласия Азербайджана, добавим от себя, не будет и переговоров. Это азбука.
Конечно, может быть, что госпожа Матвиенко просто не знакома с обращением президента Азербайджана, что ей его не перевели и т.д. Тем более что она уже не в первый раз забывает ознакомиться с позицией Азербайджана перед тем, как делать заявления, напрямую касающиеся нашей страны. Достаточно вспомнить ее визит в нашу страну весной 2019 года, когда Валентина Ивановна в ходе визита в Баку настойчиво приглашала спикера Милли Меджлиса Октая Асадова посетить оккупированный Севастополь, притом что ей по штату было положено знать позицию нашей страны по Крыму, а затем еще сделала такие заявления по «тотальному диктанту», которые вызвали как минимум недоумение (https://minval.az/news/123877475). Есть и такая приятная чьим-то ушам версия: Валентина Ивановна по понятным причинам не озвучивает мнение Азербайджана, она озвучивает позицию…стоп. Чью именно?
Если спикер Совфеда таким образом изложила позицию России, то здесь, мягко говоря, неувязочка. Прежде всего, президент Азербайджана ссылался на Трехстороннее заявление, подписанное и президентом России, и там нет ни слова о статусе. В дипломатии это уже означает, что вопрос закрыт. Более того, после 10 ноября Владимир Путин неоднократно высказывался о Карабахе и каждый раз подчеркивал, что по всем законам Карабах — это территория Азербайджана. Но ни разу — НИ РАЗУ! — не указал на необходимость переговоров о его дальнейшем статусе. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, которому прямо задали вопрос о статусе, сослался на «карабахские» резолюции СБ ООН, где Карабах определен как территория Азербайджана. Еще по горячим следам подписания Трехстороннего заявления глава МИД РФ Сергей Лавров по поводу статуса выдал классический пример, что если дипломат говорит «может быть», это означает «нет»: сейчас главное — наладить мирную жизнь, а статус, вполне возможно, вообще не понадобится. Наконец, есть и заявление Минской группы по итогам регионального турне, где опять-таки нет ни слова о необходимости переговоров по статусу Карабаха. Все это означает лишь одно: вопрос о статусе Карабаха ЗАКРЫТ. Сегодня переговоров о его определении требует только Армения. Причем безуспешно.
И как тогда понимать заявление госпожи Матвиенко? Она решила перейти в оппозицию и намеренно выступила против той позиции, которую озвучили и Путин, и Лавров, и Песков? А может, вообще заделаться «иностранным агентом» и продвигать на российском поле интересы и требования Армении? Или же все грубее и проще? И госпожа Матвиенко, которая не очень умеет шлифовать формулировки (если уж кому-то режут слух выражения типа «цедить базар»), просто допустила очередной личный «ляпсус»? Вопросы, как говорится, остаются. И да, отвечать на них должны не в Баку, а в Москве. Особенно с учетом всех нюансов и предыстории вопроса.
Нурани
Minval.az
