Азербайджан не испытывает «розовых иллюзий» в отношении сепаратизма где бы то ни было — ответ президента Азербайджана Ильхама Алиева на вопрос, какие последствия для Азербайджана и Кавказа может иметь возможный распад или дезинтеграция России, подтвердил это еще раз. «Во-первых, я не думаю, что мы увидим то время, когда, как вы выразились, Россия распадётся. Мы не предвидим такого сценария для России. Мы поддерживаем территориальную целостность России и всех стран, — подчеркнул глава государства. — И я считаю, что распад любой страны, особенно твоего соседа, конечно, может представлять потенциальную угрозу для тебя самого». По сути, глава государства еще раз напомнил о старой истине: «вирус нестабильности», увы, не признает государственных границ. Особенно если через эти границы идет активное взаимодействие в бизнесе, гуманитарной сфере, науке, да и просто человеческих связей.
Но и вопросы такие задаются тоже неспроста. И дело не только в ударе БПЛА по Кремлю (это отдельная и большая тема). Признаки внутренней нестабильности в РФ заметны невооруженным глазом. Только накануне, 1 мая, в Гатчинском районе Ленинградской области неизвестные подорвали опору ЛЭП, заложив еще три «адские машины» рядом. Прошло всего несколько часов — и на перегоне Рассуха-Унеча в Брянской области железнодорожный состав с 60 вагонами, гружёный нефтепродуктами и пиломатериалами, опрокинулся из-за повреждения полотна. Рельсы подорвали. Российские прокремлевские эксперты рассказывают о «трех точках подрыва» и осколках, разлетавшихся на сотню метров. Оба инцидента уже расследуют как теракты. Через сутки — новый подрыв грузового состава на Брянщине.
Как правило, в подобных инцидентах в РФ винят «агентов украинских спецслужб» Но в оппозиционных кругах предпочитают говорить о российских «партизанах» — в кавычках и без. Показательна и география. Брянская область по сути прифронтовая. Здесь в начале марта уже произошел, если верить официальным СМИ РФ, «прорыв украинских диверсантов». А теперь вот взорвали железную дорогу — прямо-таки классический сюжет фильмов о партизанах времен второй мировой войны.
Возможно, сами по себе попытка подрыва ЛЭП под Питером и инцидент на железной дороге на Брянщине — еще не Апокалипсис. Но когда такое происходит в один день с разрывом в несколько часов — подобная синхронизация уже пугает. Но самое главное, здесь уже дает о себе знать «переход количественных изменений в качественные».
Террористических инцидентов в России слишком много. И, простите за «черный юмор», подрывают в России не только ЛЭП и военкоматы, но и, к примеру, Дарью Дугину и Владлена Татарского. Это, конечно, не та степень опасности, которую приобрел террор внутри России во время Чеченской войны. Но граждане РФ, читая о том, как подорвали Дугину на «державном» фестивале, а Татарского — на «закрытой» вечеринке в питерском кафе с как бы серьезным контролем безопасности, уже не могут не спрашивать хотя бы самих себя: так ли много осталось до взрывов самолетов, жилых домов и поездов метро? По сути, Россию захлестывает волна террора. Причем террора по большей части доморощенного. Наконец, «проявляться» этот террор начал еще до украинской войны — достаточно вспомнить «приморских партизан» или подрыв приемной ФСБ в Архангельске. Где не было ни украинской разведки, ни северокавказского джихадистского подполья.
Тут, без сомнения, нужно провести «красные линии». И расставить акценты. Террор как метод борьбы неприемлем в принципе. И никакого оправдания ему быть не может — неважно, идет ли речь о «мести за геноцид армян», «борьбе с мировым сионизмом», «с мировым империализмом» или очередным «режимом» в кавычках и без. Но это не дает повода не видеть в упор ни нынешней волны доморощенного террора в России, ни связанных с ней рисков уже для Азербайджана. Тем более что быстрого решения у этой проблемы не предвидится. Простите за цинизм, украинская война уже показала, чего в реальности стоит «вторая армия мира», начиная от последовательного провала планов «брать Киев за три дня и проводить парад на Крещатике», «отрезать Украину от моря и прорубать коридор в Приднестровье» и даже удержать Херсон и заканчивая мародерством. Удары и по военным объектам в оккупированном Крыму, и по целям внутри России, включая аэродромы стратегической авиации под Рязанью и в Энгельсе, как бы это повежливее, сбили имидж с российской ПВО. А теперь даже как бы мелкие теракты разносят в щепки имидж российских спецслужб. Где могут, конечно, «загребать» за слишком смелые комментарии в соцсетях, изъять ребенка из семьи за антивоенный рисунок, но сбить волну герильи не в состоянии.
И самое опасное здесь — степень готовности российской политической «тусовки» к террористическим методам борьбы. Причем в весьма широком смысле. Можно долго спорить, стоит ли за убийствами Дарьи Дугиной и Владлена Татарского украинская разведка, но гибель Бориса Немцова, Анны Политковской, Орхана Джемаля (пусть и в Африке, но явно с «российским» следом) — это точно не Украина.
Наконец, власти России далеко не всегда в вопросах противостояния террору проявляли требуемую жесткость. В РФ спускали на тормозах дело об армянских террористах, которые устраивали взрывы на азербайджанских поездах, предоставляли убежище персонам типа Игоря Гиоргадзе, не нашли в себе сил привлечь к ответственности устроителей теракта в Баку — взрыва энергоблока азербайджанского телевидения накануне бойни 20 января 1990 года, не торопились давать оценку культу террора в Армении — и подводили уже собственных радикалов к мысли, будто бы террор в принципе может быть оправдан.
И в результате вся картина более всего напоминает последние годы Российской Империи — конец XIX — начало ХХ века. Первая Мировая война, в которой на Россию никто не нападал, вначале сопровождалась небывалым ура-патриотическим подъемом, а потом превратилась в затяжной кошмар, где солдаты не очень понимали, за что они гниют в окопах и погибают под огнем противника. Война подорвала некогда весьма перспективную и быстрорастущую экономику России — несмотря на богатство ресурсов, страна и так не была особо зажиточной и катастрофически отставала от мира в вопросах промышленности и технологий. К тому же многие партии и организации в РФ, от проправительственных черносотенцев и охотнорядцев до оппозиционных эсеров и большевиков, практиковали террор.
Излишне напоминать, чем это закончилось для Российской Империи как государства и для последнего российского монарха и членов его семьи. Сегодня в роли «эсеров» — «нацболы» и «русские партизаны», в роли «охотнорядцев» и «черносотенцев» — разного рода православные «титушки» из движений типа SERB или «Сорок сороков», и не видеть параллелей уже не получается. Рано или поздно эта волна террора докатится и до Северного Кавказа, с которым у Азербайджана, как напомнил президент Ильхам Алиев, «связи между Азербайджаном и республиками Северного Кавказа всегда представляли собой важный фактор в отношениях между Азербайджаном и Россией, и как в Москве, так и в Баку это хорошо понимают. И во время многочисленных встреч на высоком уровне мы всегда отмечали важность стабильности и мира на Северном Кавказе и на Южном Кавказе, в частности в Азербайджане. Да, нас разделяют линии административных, государственных границ на Кавказе.
Но Кавказ — это единый организм, который нельзя разделить на части». А на российском Северном Кавказе, добавим от себя, скопилось предостаточно взрывного материала и где еще не забыли опыт и технологии террористической войны прошлых лет. И если этот «динамит» сработает от российского внутриполитического «детонатора» — такой сценарий создаст огромные риски для Азербайджана, и не только Азербайджана. А значит, просчитывать варианты и принимать меры надо уже сейчас. Причем по самым разным направлениям. Просто потому, что разгул террора в ядерной стране априори не может быть исключительно ее внутренним делом.
Нурани, обозреватель
Minval.az
