О процессах, которые развиваются вокруг нормализации отношений между Баку и Ереваном, а также вокруг азербайджано-иранских отношений и российско-украинской войны рассказал в интервью Minval.az экс-министр иностранных дел Азербайджана Тофиг Зульфугаров.
– Никол Пашинян в преддверии встречи в Москве признал территориальную целостность Азербайджана, но в Армении определенные круги не довольны этим. Как вы оцениваете завтрашнюю встречу лидеров в Москве и каковы ожидания от нее?
– Мы понимаем, что на Армению оказывается определенное давление. В целом процесс идет в правильном направлении. По части территориальной целостности я хочу, чтобы мы очень ясно представляли суть проблемы. Признать территориальную целостность, и даже Карабах – частью Азербайджана, еще не означает признание суверенитета нашей страны. Армяне утверждают, что они признали территориальную целостность нашей страны еще в 1991 году. Но они тем самым продолжают вмешиваться в наши внутренние дела, даже после 2020 года. Выделяется бюджет военизированным структурам, которые ведут свою политику по присоединению Карабаха к Армении. То есть мы видим расхождение между словами и реальными делами. То есть попытки аннексии не прекращаются. Поэтому Никол Пашинян должен разъяснить и свои заявления, и действия. Перестанет ли Армения вмешиваться в наши внутренние дела, и будет ли она относиться с уважением к нашему суверенитету? Поэтому говорить о том, что вопрос уже решен, я не берусь.
Сам этот переговорный процесс говорит о том, что армянская сторона не готова к подписанию каких-либо соглашений. Причем действия Пашиняна говорят о том, что армянская сторона не прекратит попытки аннексии территорий Азербайджана. Поэтому такие сомнения имеют место быть. Москва предлагает свои посреднические услуги, конкурируя и с Брюсселем, и Вашингтоном.
Я не думаю, что Москве удастся урегулировать ситуацию, о которой я сказал, но Кремль постарается добиться каких-то эффективных результатов. Я думаю, что там могут быть затронуты темы коммуникаций, где возможен прогресс. Потому что Армения и Азербайджан хотят, чтобы эта коммуникация заработала. Но мы знаем условие Азербайджана о том, что эта связь должна заработать через Зангезурский коридор, а потом только можно будет говорить о разблокировании других коммуникаций.
С другой стороны, мы знаем, что технически это все не готово, знаем, что в Брюсселе обсуждалось финансовое содействие ЕС Армении для достройки части мегринской дороги. У Армении и Азербайджана остаются разногласия о том, как будет функционировать эта коммуникация и на каких условиях будут перемещаться граждане Азербайджана из одной ее стороны в другую (в Нахчыван). Есть надежда, что в этом вопросе стороны выработают взаимоприемлемые позиции. Может быть, Москва попытается в этом направлении достичь определенных успехов.
Другая тема – это скорейшая передача азербайджанских военнослужащих, которые заблудились и находятся в заключении в Армении.
В остальном я придерживаюсь мнения, что ожидать даже подписания рамочного соглашения не приходится, несмотря на заявления Пашиняна.
– Если эта дипломатическая активность не приведет к ожидаемым результатам, возможна ли очередная эскалация в Карабахе или на условной армяно-азербайджанской границе?
– Мы видим, что на Армению оказывается давление по двум направлениям: первое – военное давление Азербайджана, второе – то, что даже Пашинян заявляет о том, что ни одна из международных посредников не поддерживает территориальные претензии Армении к Азербайджану. Все зависит от того, насколько армянская политическая элита готова вернуться к реалиям, которые очевидны всем. Только армянская политическая среда продолжает жить иллюзиями, говорит о каком-то реванше, а оппозиция активничает и пытается убрать Пашиняна. Вся эта ситуация напоминает мне события в Египте, когда в университете Аль-Асхар протестовали студенты. Туда приехал президент Анвар Садат и сказал студентам: “Кто хочет воевать, пусть запишется на военную службу”. Из огромного числа бастующих записалось лишь 10-15 человек. Поэтому те, кто сейчас в Армении кричат о реванше, надо понимать, что они поступают так, чтобы зафиксировать себя в качестве альтернативной силы во внутриполитической борьбе Армении. Не стоит также исключать, что Пашинян лавирует, он всегда сваливает отсутствие политической воли на неприемлемость со стороны общественности. Я думаю, что Пашинян использует все эти процессы в своих интересах.
– В эти дни в Иране сменили главу Созбеза Али Шамхани, который был очень влиятельной фигурой в стране и за ее пределами, он также выступал против Азербайджана. Говорят, что он курировал КСИР и вся теневая экономика была под его контролем. Можно ли ожидать, что после назначения нового главы Совбеза Ирана, отношения между Баку и Тегераном улучшатся?
– Нагнетание обострения в отношениях Азербайджана с Ираном было в интересах определенных кругов в Иране, они хотели заработать очки во внутриполитической конкуренции в стране. Это традиционное противостояние между КСИР и другой политической элитой страны. Это противостояние было и во время акций протеста. За кулисами этих противостояний стояли данные группировки. Потому что круги, близкие к КСИР, монополизировали большую долю экономики и доходы от несанкционной нефти, а это очень большая цифра. Курировал этот процесс КСИР и в итоге сложилась ситуация, когда правительственные структуры финансировались за счет КСИР, в том числе армия, ВПК, и отдельные министерства.
Внутриполитические разборки между разными кругами в Иране говорят о системном кризисе в стране. Мы знаем, что в Иране своеобразная политическая система, которая предполагает конституционную структуру государства и дублирование структур государства Корпусом стражей исламской революции. Напряжение между этими структурами всегда было, и оно проявлялось во время выборов или назначения определенных чиновников на различные посты. Сейчас радикальное крыло победило, пришло к власти. Идут “терки” между победителями, идет передел “пирога”. Но все это говорит о системном кризисе в Иране.
– Но стоит ли ожидать улучшения в отношениях между Ираном и Азербайджаном?
– Я думаю, что внешнеполитические рычаги в решении внутриполитических вопросов задействованы не будут. Как показал опыт, дивидендов авторам обострения это не принесло, потому что и в Азербайджане, и в Иране прекрасно понимали, что напряженность можно нагнетать до определенного уровня. Потому что к открытой конфронтации с тандемом Азербайджан-Турция они были не готовы, да и к присоединению к этой конфронтации целого ряда западных государств тоже. Образовывался общий фронт. Не будем забывать об антииранском фронте стран Персидского залива. Явно те, кто готовил напряженность, не были готовы к такому противостоянию. Поэтому данная напряженность сыграла злую шутку с ее авторами. Они не смогли сорвать политические дивиденды.
– И последний вопрос касается Украины. Как будет развиваться украинская война? К примеру, на саммите G7 было отмечено, что украинских пилотов начнут обучать летать на F-16. Скорее всего, эти самолеты передадут Украине. В чем вы видите выход из этого конфликта?
– Обучение пилотов – это дорогостоящая программа, за несколько месяцев они точно не уложатся. Поэтому каких-то кардинальных изменений на российско-украинском фронте я не вижу. Я пришел к мнению, что сложилась патовая ситуация, когда ни одна из сторон победить не может. Запад не позволяет Украине выиграть или проиграть. Поэтому кардинальное изменение может произойти не на полях сражений.
Ниджат Гаджиев
Minval.az
