В числе важнейших итогов саммита НАТО в Вильнюсе – согласие Турции принять Швецию в НАТО. Вопрос передан на рассмотрение в парламент. Параллельно этим событиям на полях саммита состоялась встреча президентов Турции и Франции Эрдогана и Макрона.
Об отношениях Турции и НАТО, а также о сближении Анкары с Западом рассказал в интервью Minval.az турецкий политолог Орхан Гафарлы.
— Как Вы оцениваете участие Турции в саммите НАТО? Как стало понятно по первым результатам, Анкара согласилась принять Швецию в НАТО, и вопрос пойдет на рассмотрение в парламент. Как вы оцениваете сближение Турции с западными странами?
— Турция – член НАТО, и ее стратегия ее внутри организации всегда включала поддержку расширения НАТО, особенно восточного фланга, расширение этой организации в Черноморский регион и на страны бывшего СССР. Это было стратегическое видение Турции. Она всегда учитывала различные угрозы и от Ближнего Востока, и от Черноморского региона. Переговоры шли долго, и они будут продолжаться, так что пока нельзя сказать, что документ уже подписан. Стороны согласились снять санкции с Турции по продаже ей вооружений. Анкара будет ждать результатов и для этого есть время. Рассмотрение документа со стороны турецкого парламента займет время. Турция будет наблюдать, какие страны сняли санкции, а какие— нет, на каком уровне будет развиваться военное сотрудничество, как будет решён вопрос F-16 и т.д. Поэтому стороны возьмут паузу для того, чтобы посмотреть, к каким результатам все это приведет. Тут вопросы в том, насколько Швеция и члены НАТО будут соблюдать достигнутые соглашения.
Сожжение Корана тоже негативное влияет на все эти вопросы, и Турция, как мусульманская страна, к этому негативно относится. Мы также понимаем, что все события, которые происходят в Европе, все антиисламские тренды связаны с радикальными правыми движениями, которые связаны с Россией. Выходит так, что перед каждым саммитом НАТО происходят подобные события, и мировые политики понимают, кто стоит за этими акциями. Сейчас мы надеемся, что члены НАТО будут соблюдать подписанные документы.
— С учетом того, что турецкая экономика очень слабая и находится в уязвимом положении, не вынуждает ли это Турцию быть более уступчивой перед западными партнерами? И теперь, чтобы вызвать симпатию у Запада, Анкара ведет достаточно мягкую, сдержанную, политику в отношении своих западных партнеров?
— Мы видим, что на саммите НАТО обсуждалось вступление Турции в ЕС. Турция очень связана с ЕС экономически. Более 50% турецкого экспорта идет в Европу. Анкаре нужно сейчас обновить торговое соглашение и начать заново интеграционные процессы. Тут есть геоэкономические интересы. Турция нуждается в инвестициях Запада.
Для этого ей нужно улучшить отношения со странами ЕС, с самим ЕС, с США. Эти отношения ухудшались во время миграционного кризиса. Есть определенные объективные факторы. Надо заново сближаться и с Европой, и с западными странами, и с финансовыми институтами Запада. Сегодня вся мировая финансовая система зависима от биржевых финансовых центров. Поэтому, ухудшая отношения с ЕС и США, той или иной стране тяжело развивать свою экономику и привлекать инвестиции. Турция граничит со странами ЕС, и сейчас вся Восточная Европа экономически связана с Турцией. Поэтому объективные условия вынуждают турецкую внешнюю политику заново улучшать отношения с Западом. Но это нелегкий процесс, и в Турции будут внимательно следить и за самим процессом, и его результатами. Однако в турецкой внешней политике есть и многовекторность. Она развивает тесные отношения с постсоветскими странами, со странами Ближнего Востока, Россией, африканскими странами, с Китаем тоже имеют тесные отношения.
— В последнее время участились телефонные разговоры между Эрдоганом и Байденом. Кроме того, после выборов новый кабмин в Турции был назван прозападным. Это делается для укрепления и улучшения отношений с США?
— Могу сказать, что Мехмет Шимшек (министр казначейства и финансов страны – прим. ред.) очень близок с западными экономическими кругами. Даже до своего назначения он работал в больших западных корпорациях. Его назначение на должность министра экономики задумывалось как один из способов улучшить отношения и повысить уровень доверия с западными финансовыми институтами. После новых кадровых назначений мы видим улучшение в отношениях с Западом и, конечно же, сейчас во внешней политике работают главным образом над привлечением в Турцию инвестиций. Эта активность наблюдается во всех направлениях, и в первую очередь в западном направлении и направлении ближневосточных стран. Объективные условия вынуждают Турцию улучшать свои отношения с Вашингтоном. Это было задумано изначально, я считаю. Как будет развиваться отношения на практике, пока точно мы говорить не можем. Будем наблюдать за результатами.
— Состоялась также встреча Эрдогана и Макрона на полях саммита. Можно ли сказать, что Париж и Анкара попытаются разблокировать весь негатив, который накопился за эти годы?
— Я не думаю, что все проблемы между Турцией и западными партнерами в одночасье могут быть решены. Эти конфликты будут продолжаться какое-то время. Насколько стороны готовы пойти на примирение — покажет время. Сейчас пока говорить о результатах рано. Мы только на стадии начала процесса. Пока есть проблемы в отношениях в связи с террорестическими организациями. Эти вопросы будут обсуждаться и дальше. Тут главное, что Турция сделала шаг в сторону своих партнеров, и насколько они положительно ответят, покажет время. Пока идет война в Украине, и мы не знаем, чем она закончится, пока есть сирийский вопрос. Время покажет, смогут ли Турция и Франция договориться по многим вопросам, которые затрагивают их общий интерес. Пока результатов нет, но в скором мы увидим все результаты.
— Очень негативно на все эти процессы реагирует российская сторона. Как вы считаете, как будут развиваться отношения между Анкарой и Москвой на фоне диалога, сближения и определенных уступок Турцией Западу? Мы видели резкие заявления официальных лиц Кремля. Песков заявил, что «Турция должна снять розовые очки, ее не примут в ЕС». Как будут развиваться отношения? Причем Турция недавно сдала бойцов «Азов» Украине.
— Политики в Турции понимают, насколько тяжело будет вступить в ЕС. Главное, чтобы между сторонами совпали позиции и были сформированы доверительные отношения, а также создана новая модель торгово-экономических отношений. Это может быть, к примеру, модель Великобритании, которая была специальным экономическим партнёром ЕC. Здесь самое главное — это обновить торговые соглашения Турции и ЕС. Все это позитивно повлияет на экономику Турции.
Что касается России, она также заявляет, что отказывается от «зерновой сделки». Со своей стороны, Турция выступает за продолжение этой «сделки». В Анкаре полагают, что нельзя играть судьбами миллионов людей в Африке, чтобы надавить на Европу. Россия ради своих геополитических интересов желает стимулировать миграционный кризис в Европе. Эта логика Турции тоже не нравится. А так обижаться из-за 10 «азовцев» — не думаю, что стоит, причем мы не знаем все детали переговоров. В международных отношения есть практика, когда меняется конъектура в системе международных отношений, и страны могут пересматривать те или иные соглашения. Поменялись условия — и уже значение того или иного договора меняет смысл. Сама Россия также не раз меняла условиях тех или иных соглашений. Я думаю, что стороны сохранят хорошие отношения. Турция — одна из тех стран, которая оставила «открытыми двери» для россиян, их капитала и их бизнеса. Кроме того, Россия рассматривает Турцию как газовый коридор. Поэтому эти отношения взаимовыгодны, и страны найдут выход из положения по разным темам в том числе и по сирийскому вопросу. К примеру, Астанинский процесс остановился.
— Как Турция пытается решить свои социально-экономические проблемы?
— Я не экономист, но, как говорится, у «разума дорога одна». Если бы и оппозиция пришла бы к власти, то и они бы проводили те же самые реформы. Поднимали бы налоги, учетную ставку, привлекали бы иностранные инвестиции. В Анкаре надеются, что все эти реформы дадут результаты, и инвестиции из Ближнего Востока и Запада потекут в Турцию.
Потому что сейчас ЦБ Турции не вмешивается в курс доллара, и он стал плавающим. Инвесторы бывают заинтересованы в стабильной экономике. На данный момент эта экономическая политика будет продолжаться, и надеемся, что через 2-3 года реформы дадут результаты, и экономика начнет расти.
— Спасибо за беседу.
