Свершилось то, о чем азербайджанские политики, политологи, да и, вообще, рядовые граждане, мало-мальски интересующиеся послевоенными процессами, говорили уже много месяцев, а то и больше года: на условной азербайджано-армянской границе, наконец-таки, установлен долгожданный погранично-таможенный контрольно-пропускной пункт. Почти по-ленински: «Товарищи! Рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, совершилась!»
Вот и сейчас, установка КПП, о необходимости которого всё время говорили азербайджанские эксперты, свершилось! «Горлышко сепаратизма», которым когда-то в приватной беседе со мной назвал Лачинский коридор покойный Вафа Гулузаде и через который шла подпитка «миацума», прекратило свое существование. На этом «горлышке» теперь висит замок, и ключ от этого замка надежно находится в руках у нашего государства. Двадцати пяти дней не хватило, чтобы эта «кислородная трубка» (как называл Лачинский коридор другой зарубежный политолог) отметила свое 31-летие (напомним, «коридор», будь он проклят, был незаконно прорублен 18 мая 1992 года).
Значение установки погранично-таможенного контрольно-пропускного пункта на въезде в Азербайджан многие до сих пор еще не до конца для себя оценивают. Возможно, осознание произошедшего в полной мере придет им со временем. Лично для меня взятие нашим государством под полный контроль всей протяженности границы, пусть даже пока условной, равносильно по своему значению освобождению Шуши. А может быть даже и больше (об этом можно долго спорить).
О событии, произошедшем 23 апреля, написано уже немало — писали как в его преддверии, так и сразу после его свершения как уже необратимого факта. Тем не менее, эта тема была одной из самых, скажем прямо, неясных с первого дня после подписания в ночь с 9-го на 10-е ноября 2020 года капитуляционного акта, вошедшего в историю под названием «Трехстороннее заявление».
Когда в ту ночь был впервые опубликован текст документа, все ринулись его изучать, анализировать каждое слово, чуть ли не «под лупой». Я очень хорошо помню тот день и ту ночь, насыщенные событиями. Кто-то передал инсайд о том, что азербайджанские военные начали спуск в сторону Ханкенди, появилась тревожная новость о вертолете, сообщили о страшном грохоте над Хырдаланом, затем просочилась информация о спешном приезде посла РФ в резиденцию (или рабочий кабинет — точно трудно воссоздать в памяти, да и неважно это) премьер-министра Армении Никола Пашиняна, и было высказано предположение, что он привез забункеровавшемуся премьеру капитуляционный документ. В общем, событий в тот день и вечер было много, как вдруг ленты новостных агентств запестрели новостью о скором выступлении в прямом эфире президентов РФ и Азербайджана.
И уже после того, как был опубликован подписанный в том же прямом эфире документ, почти весь мир (не будет преувеличением так сказать) принялся его изучать.
Поверите или нет, но одним из первых вопросов, который сразу возник лично у меня при первом же ознакомлении с текстом, был связан… с КПП. Были и другие вопросы, которые оставались неясными, например: если стороны должны были остановиться и стоять на занятых позициях, то как тогда быть с теми участками Губадлинского и Зангиланского районов, не обозначенных в документе (напомним, речь в нем шла лишь об Агдамском, Лачинском и Кельбаджарском районах), которые всё еще оставались под оккупацией? Непонятным был также вопрос о сухопутном сообщении с Кельбаджарским районом (это потом появилась новость о строительстве дороги и тоннелей из Гёйгёльского района, а также о сопровождении миротворцами азербайджанских автоколонн, курсирующих между Кельбаджарскимм и Тертерским районами через Агдере). В общем, открытых вопросов было много, но самым важным лично для меня был КПП на въезде в Лачинский район со стороны Гёруса. Ведь наши воины уже вышли на эту дорогу и перекрыли ее. Если мы отходим от нее и вновь открываем движение, то кто будет стоять на въезде?
И, что интересно, ответа на этот вопрос тогда не было ни у кого (и не только у рядовых экспертов), с кем приходилось обсуждать свежеподписанный документ. Кто-то тогда отвечал полунамёками: «о сонранын ишидир, сперва надо решить насущные вопросы, такие как разминирование, восстановление и строительство дорог, инфраструктурных объектов, привести на границу военных, обустроить их посты, провести коммуникации» и т.д. То есть, в середине ноября 2020 года у многих наблюдателей и экспертов в голове был, не постесняюсь этого слова, полный хаос, прогнозов дальнейших шагов нашего государства было много, но информации и подтверждений — мало.
Не только «дорожных карт» было ровно столько же, сколько самих экспертов, но даже цели не до конца были ясны. К примеру, не всем было ясно, какова дальнейшая судьба самого (тогда еще существовавшего и доживавшего свои последние месяцы) «Нагорного» Карабаха, каков будет его конечный статус? И даже, когда один из дипломатов в первые дни после войны неосторожно заикнулся о «культурной автономии» для армян Карабаха (то, согласию армян на которую мы до войны были бы просто счастливы), то немедленно последовало строгое опровержение, и уже потом было официально заявлено, что фраза «статус йохдур» означает никакой автономии whatsoever!
И вот началось послевоенное обустройство. Первые встречи в верхах, первые разговоры о делимитации границы, первые намеки на мирное соглашение, первые добавления слова «временно» к фразе «размещенные» в отношении РМК, первые новости о том, что вдоль альтернативной дороги не будут проложены новые газопровод, оптико-волоконный кабель, ЛЭП… Все эти «первые» новости и новшества постепенно приоткрывали завесы, некоторые неясные прежде вопросы принимали определенные очертания. Начали активно говорить о Зангезурском коридоре, появились первые признаки сопротивления со стороны Еревана, первые пинки на границе. И вот в середине декабря 2021 года в ходе пресс-конференции в штаб-квартире НАТО Президент Ильхам Алиев, отвечая на вопрос корреспондента «Радио Свобода», впервые заявил, что режим въезда и выезда на Зангезурском коридоре будет зеркален таковому на въезде из Армении в Лачинский район.
И вот это было сенсацией — сенсацией именно потому, что содержал в себе ответ на мучающий долгое время всех нас вопрос. Стало ясно, что в принципе КПП на въезде в Лачин не исключен. И с того дня слово КПП бесповоротно вошло в дискурс экспертного обсуждения вопросов послевоенного устройства.
Вошло и нашло свое практическое претворение 23 апреля 2023 года!
Отныне граница Азербайджанской Республики полностью под контролем! «Горлышко сепаратизма» (или «кислородная трубка») перекрыто. Точно так же, как «контроль над Шушой означает контроль над Карабахом», так и без горлышка нет больше сепаратизма. Клетки без подпитки извне отмирают. И такой же конец будет у «миацуа».
Финита!
Зухраб Дадашов
Minval.az
