Восьмого мая 1992 в Тегеране исполнявший обязанности главы Азербайджана, он же спикер парламента республики Ягуб Мамедов вместе с армянским президентом Левоном Тер-Петросяном при посредничестве Ирана должны были договориться о перемирии и скрепить обоюдное согласие подписанием соответствующего документа.
Утром высокопоставленные представители делегации конфликтующих государств прибыли в резиденцию президента Ирана Али Акбара Хашеми Рафсанджани фактически для осуществления формальности, поскольку накануне иранский глава провел двусторонние встречи с коллегами из Азербайджана и Армении. Наличие общего согласия о перемирии должно было предопределить ход намеченного события. Но то был случай, когда планы рушатся катастрофическим образом, переворачивая все представления о логике и предсказуемости.
Хозяин Белого дворца (мраморного), куда съехались гости и причастные к процессу хозяева, были максимально сосредоточены на главном, чтобы все сошлось. Особенно активен был иранский президент Хашеми Рафсанджани — автор идеи посредничества. Он сновал между кабинетами с бумагами в руках. По всему было видно, что в целях рациональности он в лишний раз никого не утруждал поручениями, перемещался по покоям резиденции, как заправский курьер, дабы укоротить временное расстояние до желанного момента.
Успех посредничества предвещал ему большие политические дивиденды. К тому же Иран не скрывал, что не желает иметь огненный очаг вдоль своих северных границ, и преодоление военной фазы армяно-азербайджанского спора было в интересах страны, которая сама не так давно вырвалась из огненного кольца восьмилетней войны с Ираком.
У главных действующих лиц — глав Азербайджана и Армении были свои волнения, но интрига была даже не в том, что они впервые встречались с глазу на глаз.
Для Баку было важно заработать передышку, поскольку хорошо вооруженные армянские соединения владели инициативой на полях, и нужно было приостановить их наступательный порыв любыми средствами. Выигрыш времени обещал возможности для перегруппировки сил, пополнения арсеналов и отработки стратегии активной обороны, без чего Азербайджану было несдобровать.
Силы, стоявшие за агрессивным армянским курсом, поймали кураж, и они понимали, что необходимо нарастить багаж преимущества, чтобы потом диктовать условия.
К церемонии подписания соглашения все было готово, однако, в кулуарах, члены делегаций, которых разделяли какие-то двадцать шагов, не теряя времени, успевали наводить неформальный контакт между собой. Говорили в основном об отвлеченном, и было чем заполнять паузу.
Процесс затягивался, и дипломатический координатор хозяев площадки, вице-министр иностранных дел Махмуд Ваези, тот самый, что ныне является сопредседателем от Исламской Республики в двусторонней межправительственной азербайджано-иранской комиссии, неожиданно стал что-то шептать своему шефу Али Акбару Велаяти. Тот, не мешкая, уединился с иранским президентом, а потом в центре большой залы вдруг запахло неладным. Зашевелились все.
По дворцу расползлись свинцовые сообщения об оккупации Шуши армянскими вооруженными формированиями. Левон Тер-Петросян тотчас же собрал вокруг себя команду и после недолгих шушуканий с шефом дипломатии Раффи Ованисяном поручил референту связаться с Ереваном. Спустя две минуты помощник доложил, что информация соответствует действительности, и что в Шушу ступили армянские соединения.
В стане азербайджанской делегации воцарилось оцепенение, прежде чем Ягуб Мамедов, еле скрывая растерянность, рухнул в кресло. Постепенно все стали стягиваться к нему, но он своим видом определенно выражал полное непонимание.
Совсем по-другому обстояли дела по ту сторону баррикад. Армяне успели провести мобилизацию не только сепаратистов и новообразованных вооруженных сил, но и большой команды добровольцев из десятков государств. Как свидетельствовали факты, они обзавелись всеми необходимыми средствами для организации наступления, чтобы застать Азербайджан врасплох, и в определенном смысле это им удалось.
Подписание все же состоялось, но не в том эмоциональном обрамлении, к которому готовилась азербайджанская делегация. Трудность момента заключалась в том, что азербайджанскому руководству не хватало опыта в организации единоначалия.
Брожение умов и вовсе выливалось в национальную катастрофу, тогда как ощущалась острая необходимость в полной концентрации для организации обороны и отпора наступающему агрессору.
Собственно, в том, насколько в азербайджанской политической среде доминировала нить крыловской басни о раке, лебеде и щуке, было видно невооруженным глазом. Отправившаяся на важную встречу в Тегеран команда мало чем напоминала монолит. Она больше походила на отряд добровольцев, которому предстояло решить высокую задачу при отсутствии надлежащей подготовки и четкого плана действий.
Охватившее членов делегации волнение и в ходе поездки, и после нее обнажило, насколько важны навыки политической борьбы и надлежащей притирки в серьезном процессе государственного управления. Недостаток важных составляющих всегда вынуждает рассчитывать на счастливое стечение обстоятельств, нежели на сноровку и боевитость. Но принцип «авось сработает» в большой политике не только неприемлем, но и опасен, в чем, собственно, все убедились.
Трагедия плененной Шуши продолжает ранить сердца всех поколений азербайджанцев, и эта боль все время будет напоминать о себе, пока не произойдет триумфального освобождения. Миссия возвращения является делом чести для семьи азербайджанцев, и понимание ее выполнимости обязательно во всех смыслах.
Тофик Аббасов, аналитик
Minval.az
