Цирковое шоу, начавшееся изначально со стационарного митинга в Товузгалинском махале Западного Азербайджана (увы, пока что нынешняя Армения) и принявшее затем форму потешной «пассионарности» в виде пешего хода на Иреван, достигло вчера города, когда-то подаренного правительством АДР армянам и ставшего затем столицей первой армянской республики, возраст которой, напомним, тоже не шибко-то и выше возраста кока-колы.
На всем протяжении театрализованного марша, сопровождавшегося песнопениями, благословением фейковым священником с «сырным» саном встречавшихся на его пути ротозеев путем прикладывания своей руки на их не сильно умные головы, вскидываниями рук к небу, неудачной чеканкой футбольного мяча и прочими нелепостями, звучали многообещающие лозунги. И вся протестная часть армянского общества прямо-таки ждала достижения участниками похода конечной цели — центральной площади столицы — где должен был пройти «грандиозный митинг», который положил бы начало свержению ненавистного «режима давачана».
И вот вчера ведомое коллегой отца Федора (героя произведения Ильфа и Петрова), никому доселе неизвестным «зарбазаном» Багратом шествие достигло Иревана, где к тому времени уже собрались сторонники Роберта Кочаряна и Сержика Саргсяна. Общее число пришедших оказалось не столько, сколько обещала выставить оппозиция.
Но даже не в числе собравшихся дело. С первых же минут прибытия участников марша на столичную площадь протестное движение обнажило свое полное дилетантство. Вышедший на трибуну Баграт после исполнения гимна не смог придумать ничего более умного, чем выдвижение ультиматума к действующему премьеру — подать в отставку в течение часа.
Тут уместно было бы спросить у Србазана, «а с чего бы главе правительства уходить?!» Если в стране каждый может выйти на трибуну, потребовать отставки кабинета министров и рассчитывать, что его услышат и подчинятся, то это, извините, уже не государство, даже с учетом того, что оппозиция существует почти в любой стране.
Но парадокс в другом. В тот самый момент, когда был выдвинут ультиматум и дан час на его выполнение, более или менее трезвомыслящим стало ясно, что никакого плана действий у нынешних циркачей нет. Разумеется, час пролетел быстро. И когда часы показали 19:40 по местному времени, встал вопрос: а что теперь?
Поп не смог придумать ничего лучшего, чем продлить срок ультиматума еще на 20 минут, которые, конечно же, пролетели еще быстрее.
Уже в тот самый момент, когда срок и без того абсурдного ультиматума был продлен, многим собравшимся на площади, даже самым неисправимым оптимистам, стало ясно, что никакой инициативой лидер их движения не пользуется, так как любое продление выдвинутого прежде ультиматума является признаком слабости и неуверенности. И когда в 20:00 у Србазана спросили, «а что дальше?», он и сам уже не знал ответа.
Баграту нужно было быстренько «смыться», как Остапу Бендеру из Васюков, и он объявил, что отправляется на «консультацию с лидерами фракций». Оппозиционных. Обсуждать импичмент. Еще раз — обсуждать с оппозицией отставку правящего большинства. Какое-то время он потратил на фотосессию с перевязанными ногами, которые, как он сказал, будто бы «повредил» во время марша. Впрочем, когда он пытался «чеканить» мяч, ноги не производили впечатление «поврежденных». Ну, да ладно…
Когда по итогам встречи с кем-то из оппозиции он вдруг объявил, что достигнута договоренность о запуске процесса импичмента, многие задались вопросом, «а разве до этого оппозиция была против? Где результаты шествия, Зин?»
Баграт призвал работников образовательных учреждений начать в пятницу забастовку, не понимая, что большинство вузов – государственные, и призыв закончится провалом. Что, собственно, и произошло на следующий день. Вечером второго дня протестного движения в столице состоялся новый митинг, который собрал меньше людей, чем в четверг. Да и отчитаться перед митингующими Србазану было не о чем — забастовка не удалась, сам митинг оказался далеко не столь многочисленным.
Стало понятно, что, назначь он на субботу третий митинг, он окажется еще более дряхлым. Поэтому с подиума ему пришлось объявить проведение следующего митинга в воскресенье, а субботу священник призвал посвятить различным протестным акциям. Каким? Не уточнил. Возможно, он имел в виду перекрытие движения на дорогах. Но, опять же, какой-никакой эффект от подобного рода действий возможен в будние дни, когда люди спешат на работу. А какой смысл перекрывать дороги в уикэнд?
Но самое смешное заключалось в том, что Србазан пообещал на воскресном митинге изложить, наконец, программу действий.
Стоп! Это что же получается, на всём пути марша из Товузгалы до Иревана и за все четыре дня протестов в столице у движения нет четкой программы? И люди приходят на центральную площадь, не зная, за чем они идут, и чего они хотят? Выходит, им придется ждать до воскресения, чтобы услышать от своего новоявленного предводителя план действий?
В своих комментариях в армянских телеграмм-каналах (даже в наиболее радикальных) подписчики уже не скрывают разочарований, а то и вовсе опасений, что нынешнее протестное движение, как и предыдущие, будет слито, и всё сойдет на нет. Некоторые даже пишут, что в последний раз выходят на площадь, и в условиях стихийности и неорганизованности больше не дадут никому манипулировать их чувствами.
Это хорошо. Реваншисты, из которых в массе своей состоит нынешнее протестное движение, должны сидеть дома и не пытаться помешать идущим ныне процессам. Делимитацию не остановить, а мирное соглашение, подписание которого они хотят сорвать, нужно обоим народам, но больше — самим армянам. Поэтому, схождение на нет нынешних протестов во главе с канадцем армянского происхождения Вазгеном Галастаняном (он же Србазан Баграт), которое теперь уже кажется наиболее вероятным исходом, пойдет на пользу всем. И в первую очередь, самой Армении.
Зухраб Дадашов
Minval.az
