Иран стал членом Шанхайской организации сотрудничества, ШОС. «Государства-члены подчеркнули историческое значение приема Исламской Республики Иран в ШОС», — говорится в официальном заявлении этой организации. Решение было принято 4 июля, во вторник.
Шанхайская организация сотрудничества — это организация по безопасности и торговому сотрудничеству для евразийских государств. Она была основана Россией, Китаем, Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном в 2001 году. Индия и Пакистан присоединились к ней в 2017 году. Иран — ее девятый член.
ШОС, создание которой было инициировано, прежде всего, Пекином и Москвой, является не только экономическим, но и политическим альянсом. Вместе эти государства обеспечивают 20% мирового ВВП и в них проживает около 40 процентов человечества.
Теоретически, членство в ШОС может принести некоторые выгоды Ирану, поскольку страна находится в значительной международной изоляции, после введения бывшим президентом США, Дональдом Трампом, жестких антииранских санкций, а так же после подавления протестов, начавшихся в Иране сентябре прошлого года. От санкций страдает экономика страны.
Исламская Республика давно стремился к расширению торговли со странами-членами ШОС, а также к улучшению отношений в целом с Россией и Китаем. По данным, которые приводит официальное информационное агентства Ирана, с марта по август прошлого года объем торговли Ирана со странами ШОС вырос на 31%, составив составил более 17 миллиардов долларов.
Большое значение имеет и политический фактор. Ранее президент Ирана Эбрахим Раиси обратился к ШОС со следующим посланием: «Мир вступил в новую эру. Гегемония и односторонний подход потерпели крах. Отныне международный баланс склоняется в сторону многостороннего подхода и перераспределения полномочий в пользу независимых стран. Односторонние санкции не направлены исключительно против одной страны. Стало очевидно, что в последние годы они больше затрагивают независимые страны, особенно членов ШОС».
«Полное членство в этой важной организации обеспечит Иран условиями для коллективной безопасности, возможностями для устойчивого развития экономики, для обеспечения суверенитета в большей степени, чем это было раньше» – добавил сегодня иранский президент.
Но каковые реальные перспективы экономического и политического партнерства Ирана со странами объединения?
Полноправное членство Ирана в ШОС может иметь символическое значение, но вряд ли принесет значительную пользу больной экономике Ирана. Об этом, в частности, заявил аналитик, специализирующийся на вопросах энергетики, Умуд Шокри, в интервью изданию Аль-Монитор. Он указал на то, что недостатки иранской сети автомобильных и железных дорог снижают привлекательность страны как транзитного коридора.
Китай и Индия также не инвестировали в последнее время в Иран столько, сколько Тегеран надеялся от них получить. Более того. После введения американских санкций в 2018 году, товарооборот КНР и ИРИ уменьшился приблизительно на треть. Сегодня он составляет около 15 миллиардов долларов в год. И это не смотря на наличие между Пекином и Тегераном соглашения о грандиозных китайских инвестициях на сумму от 400 до 800 млрд долларов (точную сумму никто не знает, и в прессе систематически публикуются спекуляции на сей счет).
Кроме того, Иран совместно с Россией и Индией работает над созданием международного транспортного коридора Север-Юг и над другими важными инфраструктурными проектами. Однако, и здесь надежды иранцев на масштабные индийские инвестиции пока не сбываются.
Главная проблема состоит в том, что соглашения Китая и Индии с Ираном — это скорее декларации о намерениях, чем что-либо еще. Как Пекин, так и Нью-Дели критически зависят от торговли с американцами и Евросоюзом. Даже не смотря на ряд ограничений со стороны Вашингтона, внешняя торговля США с Китаем выросла до $690,59 млрд по итогам 2022 г., что стало новым историческим рекордом (сегодня около 13% всей внешней торговли США приходится на КНР). Кроме того, китайцы до сих пор, не смотря на все попытки самостоятельного развития, зависят от западных технологий. Американцы, вступившие в острое соперничество с КНР, только и ждут повода, который позволил бы им усилить антикитайские санкции. А они могут нанести непоправимый ущерб экономике КНР. Один из ведущих российских специалистов по Китаю, Александр Габуев, указывает на то, что КНР не заинтересована в подобных ограничениях. Тем более, Индия — ключевой союзник США в Индо-тихоокеанском регионе, противостоящая Китаю, не хочет рисковать своим товарооборотом, доступом к технологиям и военно-политическими связями с Америкой.
Другой важный вопрос связан с политическими последствиями принятия Ирана в ШОС. Мохаммед Хасан Дехгани, сотрудник связанной с КСИР иранской структуры «Экономика сопротивления», заявил, что «полноправное членство» в ШОС принесет Ирану значительные экономические и политические выгоды». Какие именно выгоды?
Главным содержанием нынешней глобальной политики является противостояние сверхдержав, США и КНР. Современный мир постепенно разделяется на блоки, которые пытаются выстраивать эти державы. Иран – большая независимая страна, в настоящий момент – один из главных оппонентов США. Поэтому он выглядит естественным партнером Китая в геополитическом противостоянии с Америкой. Но насколько ШОС можно рассматривать в качестве блока, отвечающего интересам Китая?
Израильский военно-политический аналитик, Джонатан Спайер, специализирующийся на изучении иранского влияния на Ближнем Востоке, отмечает, что ШОС в настоящее время еще не является чем-то близким к стратегическому альянсу под руководством Китая, направленному против Запада, и не факт, что когда-нибудь станет им. Прежде всего потому, что в его состав входит Индия, соперник Китая и союзник Запада. ШОС также не солидаризируется с Ираном в его развертывании ядерной программы.
Следует добавить, что в ШОС входит Пакистан – союзник КНР и соперник Индии, входящей в ШОС. Кроме того, Пакистан строит собственный весьма тесный альянс с Турцией, Катаром и Азербайджаном. Между тем, Турция, которая сама нацелена на то, чтобы войти в ШОС, играет все более самостоятельную роль в мире. Она не является однозначным союзником России, входящей в ШОС, с которой у нее имеются многочисленные противоречия, не говоря о том, что Турция состоит в НАТО. В самом Пакистане военная верхушка, имеющая огромное влияние на местную политику, отстаивает необходимость балансирования между Китаем и США. И наконец, в ШОС входят Кыргызстан и Таджикистан, которые недавно воевали друг с другом. С учетом всего сказанного, ШОС в настоящее время выглядит запутанным клубком противоречивых интересов, а не монолитным стратегическим альянсом, ориентированным на КНР.
Тем не менее, стоит согласиться со Спайером, когда он указывает на то, что «со всеми соответствующими предостережениями от чрезмерного упрощения ситуации, можно определить общее направление событий. И оно указывает на более тесное сближение Пекина и Тегерана на основе общих долгосрочных интересов. Вступление в ШОС не закрепляет этот процесс. Скорее, это лишь указатель на пути».
Михаил Шерешевский, политический аналитик, эксперт по ближнему Востоку
Minval.az
