Раффи (настоящее имя Акоп Мелик-Акопян, 1835-1888) – армянский писатель, историк и публицист XIX века, чье творчество пропитано духом ненависти к тюркам и в то же время идеализацией всеми возможными способами хаев, которых он стремился изображать наследниками «Великой Армении», истинными хозяевами Кавказа и Анатолии. Его радикально-националистическое творчество дало толчок к возникновению политического движения «Зартонк» («Пробуждение»), поставившего целью создание армянскогo государства в новых исторических условиях. Раффи автор сильно идеологизированных, но блёклых с художественной точки зрения исторических романов, где в декларативной форме, в духе крови и ненависти пропагандируется ядовитая идея армянского национализма.
Авторитетный источник – знаменитая энциклопедия «Британника» характеризует армянского писателя как «ярого националиста» из-за одностороннего взгляда на тематику, героев и историю в его произведениях. Раффи можно с полной уверенностью считать крестным отцом всех этих сильв капутикян, серо ханзадянов, зорий балаянов, вардгес петросянов – словом, больных армянских националистов и – шире – сторонников идеи «армянской исключительности». Его ненависть, наряду с курдами-мусульманами и Анатолийскими турками, персами, была также направлена на азербайджанцев, которых армянский автор называл «турками Атропатены». Раффи с полным основанием можно считать идейным отцом современного армянского реваншизма, превратившего Южный Кавказ за последние 150 лет в «горячую точку», неоднократно приводившего к массовым резне и убийствам мирного азербайджанского населения, а с 1988-го года спровоцировавшего расцвет сепаратизма и претензий на Карабах наших соседей.
Борьба азербайджанского народа за свою историческую родину – Карабах – началась в первой половине XIX века. Переселение в организованном порядке, под покровительством и предводительством Российской империи десятков тысяч хаев-армян на Южный Кавказ и расселение их на землях «мусульманского населения» (читай: азербайджанцев) вызвало законное недовольство и беспокойство в обществе. Первые ростки протеста можно увидеть в произведениях Мирзы Фатали Ахундзаде и других авторов, особенно в творчестве потомка карабахских ханов Гасым бека Закира. В историко-политическом аспекте вопрос «чей Карабах?» заставил задуматься историков, ученых, военных и вообще всех образованных, мыслящих общественных деятелей. Именно на этой почве в историографии, в общественно-политической мысли Азербайджана XIX века, едва ли не превратившись в самостоятельный литературно-исторический жанр, стали возникать различного рода «Карабахнаме».
«Карабахнаме» Мирзы Адыгезалбека, «История Карабаха» Мирзы Джамала Джеваншира, «О политическом положении Карабахского ханства в 1747-1805 годах» Ахмед бека Джеваншира, «Китаби-тарихи Гарабаг» – «Книга истории Карабаха» Мир Мехти Хазани, «Правление Панах хана и Ибрагим хана в Карабахе и события того времени» Рзагулу бека Мирзы Джамала оглу Гарабаги, а также работы ряда других авторов на подобную тематику появились именно как ответ на нависшую над Карабахом угрозу – планы армян путем фальсификаций претендовать и овладеть нашей древней землей. Разумеется, не молчала и армянская сторона, искавшая в вопросах претензий поддержки во дворцах Москвы и Петербурга, отправлявшая один за другим в имперскую столицу делегации, петиции и предложения, а после оккупации Кавказа путем занятия высоких постов в местной русской администрации ставшая обладателем материальных богатств и политического влияния.
Так, подданный Карабахского ханства, уроженец Гадрута, неоднократно менявший религию, – Мирза Юсиф Карабаги (Овсеп Нерсесянц, 1798-1864), чьи отрочество и юность прошли в царстве Каджаров в Тебризе, где он получил прекрасное образование, развивал в своем труде «Тарихи-сафи» (в смысле «чистая», «подлинная» история) армянскую точку зрения на историю края. По мнению Мирзы Юсифа, Карабах якобы является частью древней Армении. А здешнее мусульманское население – это переселенцы из Азербайджана и Арана. Якобы этнический состав населения изменился в результате политики массового переселения в регион Карабахскими ханами тюркских и курдских кочевников. А отважные федаины, такие как Аван Юзбаши и Давид бек (впоследствии герой одноименного романа Раффи) подняли восстание и вели борьбу за сохранение национально-этнической идентификации карабахских армян. И так далее, и тому подобное…
Эстафету любыми способами и средствами арменизировать Карабах от Мирзы Юсифа Нерсесянца принял Раффи – Мелик Акопян. Тут следует подчеркнуть, что труды азербайджанских историков, в частности известное произведение Мирзы Адыгезал бека заставили взяться за армянской версии «Карабахнаме». 1881 году автор приехал в исторический азербайджанский регион с целью сбора материала о пяти армянских меликствах – Хачене, Гюлюстане, Дизаге, Варенде и Джураберде (Чиляберд), которые его соотечественники-фантазеры пытались представить как остатки «средневекового армянского государства». Собранные материалы, не отличающиеся фактологической достоверностью и не имеющие серьезного значения легли в основу произведения «Меликства Хамсы», которое на протяжении последующих десятилетий считалось историко-идеологическим манифестом претензий армян на Карабах. Целью было – доказать историческое существование независимого армянского государства в Карабахе. Два месяца колесил Раффи по разбросанным на большой территории немногочисленным армянским селам. Он искал потдвердающих свою правоту письменных источников среди имеющихся церковных бумаг, особенно в Шушинской консистории, встречался и беседовал со стариками, записывал то, что они ему рассказывали. В то же время он старался собрать побольше «исторических документов», состоящих из россказней и небылиц о праве собственности армян на земли, на которые их переселили только в первой трети 19-го века, и об их вымышленных героях. Однако, несмотря на все свои усилия, ему не удалось раздобыть сколько-нибудь серьезных источников. Вероятно, по этой причине сборник документов, анонсированный как второй том «Меликства Хамсы», так и не увидел свет. Но в любом случае самодовольный автор, дабы придать особую «ценность» произведению, служащему затуманиванию армянских мозгов и будоражащему армянскую фантазию, восторженно отзывался о своем труде: «Эта книга — венец моих творений: ею я воскресил давно утраченную и забытую историю, ею я доказал, что армянское княжество (имеется в виду государственность — В. Г.) существовало до нынешнего века. Это — большое дело».
До издания в виде отдельной книги, являющейся ничем иным как исторической мистификацией, «произведение» было опубликовано частями в номерах газеты «Мшак» («Труженик») за май-август 1882 года с предисловием главного редактора, ярого националиста Р.Арцруни.
Массовое издание на русском языке опуса пропагандистской машины старого и нового Хаястана под названием «Классическая история Арцаха – Карабаха с 1600 по 1827 годы» увидело свет в переводе Л.М.Казаряна в 1991 году, когда армянский сепаратизм в Карабахе достиг своего апогея. Кстати, современный последователь Раффи московского «разлива» Борис Баратов, проехав по столетнему маршруту своего гуру, написал иллюстрированные путевые заметки с антиазербайджанским душком под названием «Разоренный край. Путешествие в Карабах». Эта книга, носящая характер недвусмысленной и открытой поддержки армянского сепаратизма, была издана в Москве в 1998 году на русском и английском языках.
Что касается Раффи, то он старался заполнить свою работу фактами и событиями, которые смог найти, чтобы показаться более убедительным. По этой причине в его заметках можно найти десятки нелогичных суждений и выводов. Он, например, утверждает, что до завоевания Карабаха «полудикими кочевниками», а именно родом Джеваншира и его предводителем Панахали ханом, здесь проживали только армяне, без исключения. С другой стороны, говорится, что предки почти всех меликов имели традиционный титул «yüzbaşı» («сотник»), как Аван yüzbaşı, Гара yüzbaşı и др. Интересно, если население региона состояло исключительно из армян и Панах хан был первым тюрком, ступившим на эту землю, то как же тогда чисто тюркский титул «yüzbaşı» обрел право гражданства у древнего, «автохтонного» народа до появления «полудиких кочевников»?
Говорят, что у лжеца короткая память. Сначала Раффи пишет, что Панах хан показал мелик Шахназару местность, где через некоторое время была возведена Шушинская крепость и они вместе заложили фундамент будущего города. К тому же ошибочно утверждает, что это произошло в 1762 году. А потом пишет, что имя было дано городу близлежащим селом Шош и что этот «Шоши» или «Шуши» существовал задолго до Панах хана, а Аван yüzbaşı именно отсюда руководил борьбой против Османских тюрок и персов (сефевидов). Или: оказывается, что у Сюника (Зангезур), о котором автор пишет как о «стопроцентной армянской земле», был свой «главный хан», тюркского происхождения, под началом которого жили армяне. Огромное обилие тюркских топонимов, широко используемых в «Карабахе, который тысячелетиями был армянской землей» (Карабах, Шахбулаг, Баят, Гаратепе, Баллы гая, Баллы чай, Дулусчу, Чанахчи, Гюльятаг и десятки других. Кстати, по логичному мнению моего коллеги-дипломата Гасана Гасанова, название известного албанского храма Гандзасар – это искаженная форма тюркского топонима Гянджасары, т.е. находящийся в сторону Гянджи), также не вызывает у Раффи никаких вопросов. Еще один вопрос, требующий уточнения, заключается в том, что большинство меликов имеют специфически тюркско-мусульманские имена (например, мелик Аллахверди, мелик Аллахгулу, мелик Джумшуд, мелик Гусейн, мелик Шахназар, мелик Ганлы Шабан, мелик Аббас, мелик Рустам, Велиджан бек, Мулки бек и многие др.).
Само собой разумеется, что если бы армяне жили на этой территории испокон веков, они бы никогда не переняли имена пришедших сюда после них «полудиких кочевников». Значит, произошел совершенно обратный процесс – именно они, хаи, не имели прежде никакого отношения к Карабаху. Имена и прозвища «местных армянских героев», которых Раффи сравнивает с «карабахским Кероглу», также явно неармянского происхождения – Дели Махраса, Дели Арзуман, Чалаган Юзбаши и т.д. Наконец, общеизвестно, что, кроме мелика Хачена – Гасана Джалалы, из пяти армянских меликов четверо были людьми пришлыми, т.е. некарабахского происхождения. Автор по этому поводу пишет: «Мы увидели, что из этих пяти меликских домов лишь правители Хачена были местными жителями, остальные же переселились из других мест в результате почти сходных исторических обстоятельств. Они нашли убежище в лесах и неприступных горах Карабаха и основали свои могущественные княжества».
Целью написания книги, я уже упоминал выше авторскую концепцию, было представить мелкие и разрозненные меликства Карабаха как армянское государство. В действительности же, за исключением десятилетнего правления Надир шаха (1736-1747), эти мелики Карабаха никогда не обладали никакой реальной военно-политической, админстративной силой и атрибутами государственности. Они были всего лишь местечковыми феодалами, контролировавшими в лучшем случае пять-десять деревень и имевшими в своем распоряжении ограниченное количество вооруженных конников. Во время правления сефевидов армянские мелики безоговорочно подчинялись беглярбеку Гянджи. Просто-напросто Тахмасибгулу хан – будущий Надир шах, чтобы отомстить гянджинскому беглярбеку Шахверди хану Зияд оглу, пошедшему против его воли на Муганском съезде, увеличил права и привилегии меликов, вдобавок отдав Борчалы грузинам. Интересно, что на Муганском съезде справа от Надир шаха сидел католикос армян Авраам Каритас. Он и привязал к поясу шаха меч – символ власти. Эта непостижимая любовь основателя тюркской династии Афшаридов к армянам принесла неисчислимые бедствия и страдания местному тюркскому населению.
В 1747 году, после убийства Надир шаха, Панахали хан основал Карабахское, а Шахверди хан Гянджинское ханства, распространив свою власть на обширные территории, что свидетельствует об отсутствии у армянских меликов какой-либо военно-политической силы и влияния, а также людских ресурсов. Российский кавказовед, генерал М.Р.Фадеев, называвший претензии армян «бредом», писал: «армяне считают себя многочисленным народом, а некоторым из них это даёт даже повод к мечтаниям о политической самобытности. Я видел карту будущего армянского царства, напечатанную в Константинополе на фуляровых платках, включавшую в себя Астрахань и Крым. Понятно, что эти армянские мечтания, даже в самом скромном размере, не что иное, как бред; нет местности в свете, где армянское население составляло бы более трети и могло бы, при своей невоинственности, повелевать 2/3 мусульман иначе, как опираясь на русские штыки».
Несмотря на все свои усилия, армяне ничего не смогли добиться и в политическом смысле. Когда русские вошли в регион в качестве военно-административной силы, в результате целенаправленной политики Панахали хана и в особенности его сына Ибрагим хана нежизнеспособный институт меликства был почти ликвидирован, или доживал свои дни…
Раффи, видимо, не понимавший этой простой истины, горько жаловался, что «русские, с помощью армянских меликов захватившие Карабах, удержали у власти своего непримиримого врага Ибрагим хана. Ибрагим хан предал русских и был убит. Однако его сын Мехди хан был назначен на место отца с его большими привилегиями. Новый хан совершил еще более страшное предательство: в 1822 году он бежал из Карабаха в Иран. Вернувшись, он привел с собой персидское войско и начал войну с русскими. Невозможно понять, почему русские чиновники отдавали предпочтение ханам-предателям, нежели беззаветно и покорно служившим России армянским меликам».
Автор, ожидания которого в отношении русских оправдались не полностью (такая же ситуация продолжается и в наши дни!) гневно писал, «что это положение непостижимо с точки зрения логики, а в сравнении с покорностью и верностью, открыто демонстрируемыми армянами, это просто безнравственно, да и с точки зрения политико-экономических интересов империи это близорукость, тупость и глупость».
Заботившийся лишь об интересах своих соплеменников Раффи не понимал или не хотел понимать, что мелики Хамсы, которых он живописал «частицами древнего армянского государства», «независимыми армянскими князьями», «владетелями могущественных княжеств», несмотря на дух христианской солидарности были в глазах русских не более чем обычными помещиками, в лучшем случае деревенскими старостами. Имперские чиновники хорошо понимали, что хозяевами земли является «мусульманское» население, в первую очередь аристократическое сословие – ханы и беки, сосредоточившие в своих руках политическую, военную и экономическую власть. Поэтому, пользуясь услугами меликов в своих целях, до упрочения позиций в Карабахе, да и в других регионах Азербайджана русские признавали местную аристократию – династия ханов как реальных представителей власти. Представители армянских меликских семей были не удостоены даже звания полковников, в то время как многие ханы, сотрудничавшие с российской властью, носили генеральские эполеты, а их отпрыски проходили службу в элитных императорских полках. Эта традиция была продолжена и впоследствии. Например, несмотря на упразднение в 1822 году Карабахского ханства, поэтесса Хуршудбану Натаван – «ханша Усмиева», дочь Мехтигулу хана, была среди тех, кому отправившийся в путешествие на Кавказ в 1888 году царь Александр III преподнес официальные подарки…
Однако не следует забывать и то, что с первого дня вторжения Российской империи в нашу страну многие преступления против азербайджанских тюрок совершались руками армян. И русские чиновники с удовольствием пользовались в этих целях их черными услугами. В представлении Раффи, убийство его соплеменниками мусульман – персов, курдов, османских и азербайджанских тюрок, разграбление их имущества, поджоги домов, разорение могил предков, разрушение до основания материально-культурных памятников – все это было национально-освободительной борьбой, правым делом армянского народа. Бандитские нападения на Карабах армян, искавших и нашедших убежища у гянджинского Джавад хана, шекинского Селим хана, ширванского Мустафы хана, рассматривались автором как любовь к родине и примеры героизма.
А подобные же действия другой стороны, пусть даже носящие характер самообороны, являются террором и варварством, беспощадной политикой геноцида против христианского населения. Кстати, Карабахские сепаратисты и их сторонники также всегда действовали по похожему сценарию. Оккупация азербайджанских земель, бесчисленные преступления, совершенные против мирного населения нашей страны, Ходжалинский геноцид, полное уничтожение с лица земли сотен населенных пунктов преподносится как неизбежный «результат» борьбы армян за независимость, свободу и демократию. А то, что наша армия очистила родную землю от преступников и террористов, освободила от оккупации родной край считается преступлением против человечности и этнической чисткой. Конечно, армяне, одурманенные националистическими фантазиями Раффи и других больных на голову гуру, могут прийти от этих россказней в восторг. Не забывая однако, что каждого их соплеменника, возбудившегося от подобных историй и пришедшего в движение, заставит замолчать наш железный кулак!
Независимо от желания самого автора, книга «Меликства Хамсы» является еще и одой армянскому предательству, вероломству. Раффи с большим воодушевлением рассказывает о роли своих соплеменников в поражении Джавад хана и разгроме его ханства в 1804 году, о «доблести» армян, служивших в армии генерала Цицианова. Между тем, Джавад хан был известен как покровитель армян, давший приют и кров тысячам армянских семей в Гянджинском, Шамкирском и Шамсаддинском махалах и даже готовый присоединиться к ним в походе на Шушу, против Ибрагим хана. А вероломное убийство майором Лисановичем близ Шуши, в Ханкенди, ни о чем не подозревающего Ибрагим хана вместе с семьей – проводником русских при этом был мелик Джумшуд, выросший при его дворе, – описывается в книге как славная страница героической армянской истории.
Хотя это может показаться странным, но предвзятые описания Раффи, смешанные с ненавистью, создают реальную возможность поближе узнать отца и сына – Панах хана и Ибрагим хана как умелых государственных деятелей, военачальников и дипломатов, а также оценить их роль и заслуги в защите интересов азербайджанского народа в Карабахе.
Мне кажется, что порой наши соотечественники не до конца осознают масштаб и значение великой победы, одержанной нашей Армии в смертельной схватке за Карабах. А ведь нельзя забывать – эта борьба началась не после печально известного решения бывшего Совета народных депутатов НКАО от 20 февраля 1988 года. Ее история насчитывает сотни лет. В 1990-х годах армяне воспользовались услугами четы Горбачевых. А чтобы присвоить исконные азербайджанские земли, прежде всего Карабах, в предыдущих столетиях они обивали пороги таких всемогущих государственных деятелей как Шах Аббас, Петр I, Надир шах, Екатерина II. Они дошли даже до европейских дворцов. В 1701 году дипломатическая миссия армянского деятеля индийского происхождения – Исраеэля Ори, соблазнила Петра I вторгнуться на Кавказ и, воспользовавшись распрями между Османами и Сефевидами, вывела Карабах на орбиту российской политики. В результате царизм поставил перед собой задачу очистить Карабах и Зангезур от азербайджанских тюрок, передав их армянам и создав в Азии христианское государство-сателлит. По известному выражению Ибрагим хана из драмы Самеда Вургуна «Вагиф», не только в истории Карабахского ханства, но и всего Азербайджана началась эпоха, когда «с той стороны Турция, с этой Иран, а оттуда Россия посылает фирман».
В бытность Екатерины II у власти, а именно 6 апреля 1783 года, Григорий Потемкин, могущественный фаворит императрицы и «второй человек» в России, послал своему племяннику, генералу П.И.Потемкину, служившему на Кавказе – в Грузии, инструкцию следующего содержания: «Шушинского Ибрагим-хана свергнуть должно, ибо после сего Карабах составит армянскую независимость, кроме России, никому неподвластную область. Вы тут употребите все старание, чтоб новая сия область устроилась наивыгоднейшим образом для народа. Через сие и прочие сильные армянские провинции или последуют их примеру, или же большим числом приходить будут в Карабах»
Будущее армянское государство было решено создать на землях азербайджанских ханств с центром в Карабахе. По этому поводу Г.Потемкин в своем письменном докладе императрице Екатерине II от 19 мая 1783 года предлагал «После ликвидации ханства следует область его (Ибрагим-хана — В. Г.), которая составлена из народов (имеется в виду меликства -В.Г.) армянских, дать в правление национальному и чрез то возобновить в Азии христианское государство, сходственно высочайшим вашего императорского величества обещаниям, данным через меня армянским меликам».
Массовое переселение хаев на азербайджанские земли, особенно в Карабах, после русско-иранской и русско-османской войн 1826-1828 годов, создание в 1828 году за счет территорий Иреванского и Нахчыванского ханств Армянской области и официальное наименование русского царя, наряду с другими титулами, владетелем Армянской области, прекращение деятельности последнего Албанского католикоса в 1830 году, создание в регионе сильного военно-бюрократического аппарата армян – все это являлось поэтапной реализацией данного плана. По убеждению российского советского историка И.Петрушевского, придерживающемуся мнения, что «Карабах никогда не принадлежал армянскому культурному ареалу», именно «армянская церковь в Кавказской Албании служила арменизации региона». Эта борьба, непрерывно продолжавшаяся на протяжении XIX века, в начале следующего столетия достигла масштабов организованного вооруженного конфликта, и азербайджанское население сполна испытало на себе ужасы армянского терроризма и геноцида в Баку, Иреване, Тбилиси, Гяндже, Нахчыване, Шуше и в других частях Южного Кавказа.
Вне всякого сомнения, в первых рядах тех, кто подстрекал хаев к этим преступлениям, был ярый враг тюркского этноса, националист Раффи…
P.S. Свой первый личный автомобиль – «Жигули 06», теперь изредка попадающийся на глаза лишь на пыльных и грязных проселочных дорогах, я купил в 1990 году. Думал, что мы поедем на нем семейно, как автотуристы, по достопримечательным местам нашей родины и, в первую очередь, по переживавшему тогда нелегкие времена Карабаху, Шуше. Правда, на этом автомобиле мы объездили немало место в Азербайджане. Добрались даже до древнего Дербента. Но поездки в Шушу, долгое время казавшейся просто невозможной, пришлось дожидаться 34 года. В этом году в дни праздника Новруз наша мечта, которую хранили в своих сердцах с прошлого века, наконец-то сбылась. Воспользовавшись кратковременным пребыванием в Баку, мы с женой сели в машину (правда, это уже были не «Жигули»!) и поехали через Агдам, который армянские вандалы превратили в сплошные руины. Оставив позади Аскеран и Ходжалы, освобожденные нашими героическими воинами, обогнув Ханкенди, мы поднялись к туманной Шуше. Хотя я и очень устал, но не смог уснуть до утра в красивом комфортабельном отеле «Шуша», способном украсить любую европейскую столицу. То же самое произошло, когда я приехал в освобожденную Шушу в августе 2021 года на открытие реконструированного мавзолея великого поэта и визиря Карабахского ханства Вагифа.
Как всегда бывает в таких случаях, на помощь пришел Интернет. Поискав в google я стал просматривать бредни об «Арцахе» и «Шуши» наших вечных фантазеров – дышащих ложью соседей. Наткнулся на электронную версию книги «Меликства Хамсы» Раффи, которого знал как автора тенденциозных, ангажированных исторических романов («Хент», «Самвел», «Джалаледдин», «Давид бей» и др.). Помню, в 1990-х годах я прочитал хвалебную рецензию о творчестве этого «мастера» другого армянского «ястреба» – Баграта Улубабяна, но тогда мне не довелось найти саму книгу. Видно, это была судьба прочитать в свободной Шуше Раффи, который указывал «пути спасения» Карабаха от «диких кочевников», десятилетиями внушал соплеменникам ненависть к нашему народу, нашей религии, языку, культуре распространяя шовинистическую отраву. И, сказать по правде, в те минуты это было своеобразным подарком судьбы. Если бы я прочитал эту книгу, оскорбляющую наше национальное достоинство, искажающую нашу историю в то время, когда Шуша была под оккупацией, я бы испытал сильный шок, подавленность. Но сейчас настроение было совершенно другим. Глядя из окна гостиницы на Шушу, напоминающую гигантскую строительную площадку, я захотел задать армянским вандалам, проливающим крокодиловы слезы по удивительному городу, где они вели себя как равнодушные временщики (не зря армянский премьер Пашинян назвал Шушу «серым, скучным городом), вопрос, похожий на тот, что задал в пьесе «Сборище сумасшедших» Джалила Ьаьедкулизаде доктор Лалбюз – «Кто сумашедший?» Так вот: «Кто же «дикий? Кто же вандал?», спрашиваю я. Сегодняшний пейзаж Шуши – с одной стороны руины, являющиеся символом врожденной армянской ненависти, звериной натуры вандалов, а с другой стороны, родной и прекрасный город, восстанавливаемый и возрождаемый из пепля с бесконечной любовью и трепетом. С одной стороны, обреченный на уничтожение, с ухающими на его развалинах совами – «Шуши», с другой – превращающаяся на глазах всего мира в жемчужину Азербайджана, всего Кавказа – Шуша! Если мыслить шире, то перед взором тех, кто обладает проницательностью, открывается картина двух наций, двух культур, двух мировоззрений и двух духовных миров…
Если верить написанному, то армянский историк V века Мовсес Хоренаци, призывавший своих хаев на праведный путь, писал: «…я хочу указать на жестокосердие, как и высокомерие нашего народа… – отвергающее благое, изменяющего истине… – народ строптивый и преступный… – душа, которого не верит Богу! – вы совершили прогневленное и в ложах ваших не принесли раскаяния… – вы заклали заклание и беззакония и уповающих на Господа презрели… – поэтому найдут на вас сети того, кого вы не прознали и добыча, за который вы гонялись, сделает вас своей добычей, и вы попадете в те же сети…».
Книга «Меликства Хамсы», написанная с большой претензией и с таким же чрезмерным презрением, отрицающая право целого народа (нашего народа!) на существование, была, в сущности, одной из тех подстрекательских сетей, которые сплели сами для себя армяне – хаи… Свободная Шуша, вернувшийся к новой жизни Карабах, героическая армия, благодаря которой мы ощутили гордый вкус победы, тюркско-азербайджанский дух, переживающий великий ренессанс, идущий впереди нации победоносный Верховный главнокомандующий, непоколебимый дух победы, чувства возрождения родины – это ясное и яркое свидетельство, самая большая гарантия того, что все эти гнилые сети, кто бы их не плел, обречены на уничтожение, а все злые намерения когда-нибудь обернутся бумерангом и вернутся к ним самим.
Вилаят Гулиев, посол Азербайджана в Боснии и Герцеговине
Minval.az
