… И однажды случилось, о чем так мечтал: он в горячу точку планеты попал, и когда наконец-то вернулся домой, то свой старенький тир обходил стороной…
Группа «ДДТ»
Мы не зря начали интервью с психологом Азадом Исазаде именно со строк этой песни, так как именно в ней отражается глубинная суть проблемы человека, вернувшегося с войны. Еще не скоро все вернется на круги своя, еще долго будут затягиваться кровоточащие душевные раны, которые, как известно, приносят гораздо больше страданий, нежели физические увечья. Некоторые не выдерживают, шагая в смерть, многие сходят с ума. И никто из воевавших на фронте до сих пор не может сказать – это последствия войны или наступившего мира? Как жить, как справиться со страхом, есть ли надежда на исцеление?
— Говорят, что война резко меняет представление о мире, особенно у тех, кто стремился принимать участие в военных операциях. Но победа дается нелегко, ибо победив врага на поле боя, нужно уметь еще и победить «внутренних демонов» — страх, отчаяние, депрессию. Мы победили в 44-дневной Отечественной войне. Выжившие солдаты и мирные жители приграничных районов, которые подверглись подлой бомбежке коварной Армении, сейчас находятся на сложном пути восстановления, причем, не только освобожденных земель, но и самих себя, своего внутреннего мира. Но выйти из такого состояния, обходясь только собственными силами, практически невозможно.
— Это состояние называют «синдромом войны». В свое время это он носил разные названия, такие как «Афганский синдром», «Иранский синдром», «Вьетнамский синдром». На самом деле, речь идет о посттравматическом стрессовом расстройстве — тяжёлом психическом состоянии, возникающим в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику человека. Травматичность события тесно связана с ощущением собственной беспомощности из-за невозможности эффективно действовать в опасной ситуации. Именно таким расстройствам подвержены как воины, так и мирные жители, проживающие в зоне военного конфликта. Причем, не только те, кто живет в прифронтовой зоне. Само понятие «война» вызывает у людей ужас, отчаяние, так как в боях за восстановление территориальной целостности Азербайджана участвовали наши друзья, близкие, родные. Томительное ожидание известий от воюющих на поле боя сыновей, братьев, отцов, друзей, шок от трагических известий, от похорон, состояние ужаса от того, что следующим может быть сын (брат, отец, муж), воюющий в Физули, Агдаме, Гадруге, Кельбаджаре, Шуше… Человеческие нервы в такие моменты напоминают натянутую струну, которая в любую минуту может порваться. Последствия такого напряжения очень опасны, так как чреваты тяжелыми ударами для всего организма: это и инфаркты, и инсульты, и резкие скачки сахара в крови, и, естественно, панические атаки, состояние глубокой депрессии, из которой без помощи врача очень тяжело выйти. Люди, страдающие «синдромом войны», бывают то вялы и апатичны, то раздражительны и агрессивны, они страдают провалами в памяти, бессонницей.
— Столкновение со смертью, даже случайное, а тем более сознание собственного участия в убийстве — то, о чем не принято говорить. Но у военного журналиста Кевина Сайтса, автора нашумевшего бестселлера «О чем не говорят солдаты», говорить об том надо, ибо это — единственный способ, пережив войну, начать мирную жизнь без кошмарных снов и наркотического угара. А потому он просто задавал неудобные вопросы участникам войн, и те соглашались отвечать, потому что рассказав, выплескивали эмоции, которые и помогли автору, побывавшему более чем в 20-ти горячих точках, написать свой знаменитый бестселлер.
— Я только что говорил о симптомах, и одним из них является молчание. В частности, именно этот симптом проявляется у солдат, вернувшихся из так называемых «котлов». Как правило, они предпочитают не рассказывать о том, что видели. Если вы видите человека, похваляющегося своими подвигами, то знайте: он был отнюдь не в «котле», а где-то очень далеко от него. Некоторые не выдерживают прессинга печальной памяти, и совершают суицид. К сожалению, в Азербайджане уже зафиксировано несколько случаев суицида солдат, вернувшихся с фронта. И это – не последние жертвы, к сожалению. Тяжелейшие испытания, выпавшие на долю молодых солдат, особенно тех, кто не является профессиональным военным, после окончания военной операции становятся еще более невыносимыми, хотя казалось бы именно мир должен был все исправить, подействовать положительно. Но, как говорят классики, мир подчас куда страшнее. Кроме того, «синдром войны» имеет несколько этапов: так, на поле боя, человек может проявлять чудеса храбрости, при этом в мирной жизни он отнюдь не Рэмбо. К примеру, очень долго звуки праздничных петард или треск лопнувшей шины будет казаться жертвам «синдрома войны» взрывами снарядов и свистом пуль. Тут срабатывает главный инстинкт: выжить. А потому неудивительно, что в таком случае человек может залезть под стол или убежать в ванную комнату…Есть еще одно последствие, касающееся исключительно солдат, замкнувшихся в себе: родственники и друзья могут дать ветерану понимание, но заместить «однополчан» они не могут. После того, как человек пережил экстремум, он или встраивает экстремум в жизнь, или жизнь встраивает в экстремум. И война становится тем, чем человек не может поделиться с теми, кто не воевал. Отсюда и проистекает неустроенность в жизни.
В данный момент весь удар этих судеб на себя принимают психологи. Но специалистов в этой области не хватает, с учетом масштаба пострадавших от «синдрома войны». И потому братская Турция высылает нам своих высококлассных специалистов, которые будут работать в регионах, с мирными жителями, постепенно восстанавливая их расшатанную войной психику.
— Как Вы считаете, можно ли излечиться от пережитого? Или пока еще слишком рано говорить об этом?
-Рано или поздно все вернется в свою колею, мирная жизнь восстановится, районы, вернувшиеся под родной флаг Азербайджана, постепенно обрастут жизнью, станут центром туризма, в них будет весело и празднично. Но последствия войны все равно останутся в людях навсегда.
Беседовала Яна Мадатова
Minval.az
