Сегодня в Армении продолжается болезненный процесс отрезвления. Вот, к примеру, недавно премьер-министр Никол Пашинян заявил, что конец «Нагорного Карабаха» был предрешён ещё в результате переговорной ситуации, сложившейся в августе 2016 года. Что это за переговорная ситуация, он деталей не привёл. Правда, в 2018 году Пашинян признался, что тогда сопредседатели Минской группы ОБСЕ впервые предложили план урегулирования, который не предусматривал «промежуточного статуса» для Карабаха.
Во всем этом очевиден внутриполитический мотив – Пашиняну по понятным причинам очень хочется перевести стрелки на Сержа Саргсяна, который занимал пост президента Армении в 2016 году.
Но все дело в том, что «потеря Карабаха» была предрешена куда раньше. Армянская политическая верхушка несколько раз проходила «точки выбора», и каждый раз выбирала продолжение войны. И если уж говорить начистоту, то нынешнее поражение Армении было предрешено ещё в 1988–1989 годах. В самом деле на митингах в Ереване и Ханкенди, носившем тогда название «Степанакерт», могли вопить о самоопределении народа, армянские интеллектуалы могли изобретать термины вроде «законодательный тупик», но законных способов оторвать Карабах от Азербайджана не просматривалось уже тогда.
В Баку предлагали рассмотреть возможность повысить статус Нагорно-Карабахской автономной области до автономной республики, соглашались на строительство ретрансляторов, которые позволили бы смотреть передачи армянского ТВ, не возражали против того, чтобы из Армении привозили в Карабах учебники на армянском языке. Но армянской верхушке нужен был только территориальный передел. Тогда им все адекватные люди объясняли, что Конституция СССР написана кровью, и, если попытаться ломать через колено ее основополагающие принципы, то все это закончится большей кровью.
На это упертые лидеры вроде Кочаряна и Саргсяна отвечали: «Пусть прольется наша кровь ради великой цели», а персоны вроде ректора ереванского госуниверситета, Амбарцумяна, били себя пяткой в грудь и возвещали: мы кровью заберём Карабах!
А теперь самое время спросить: ну что? Что в результате приобрела и что потеряла Армения?
Потом была ещё одна «точка выбора» — распад СССР и признание новых независимых государств в существующих границах. Но в Ереване решили, что и международно признанные границы для них – не указ, и их будем ломать через колено. Были резолюции СБ ООН. Они четверть века оставались на бумаге, но после того, как Азербайджан вышиб оккупантов «железным кулаком», Пашинян растерянно начал мямлить: оказывается, резолюции СБ ООН игнорировать не стоило… Было, наконец, нашумевшее открытое письмо первого президента Армении Левона Тер-Петросяна «Война или мир? Время призадуматься», где он впервые озвучил неприятную истину: Армении всё равно придётся пойти на компромисс и договариваться с Азербайджаном. Его не услышали. Территориальные захваты начала 90-х пьянили как наркотик. Армения раз за разом упускала шансы договориться.
И вот теперь результат. Карабах потерян навсегда, вместе с жизнями десятков тысяч «зинворов». Трубопроводы прошли мимо Армении, и никто не станет проводить их заново. Есть как бы шансы заполучить железнодорожный транзит, но для этого нужна самая малость — мирный договор с Азербайджаном, отказ от претензий на Карабах уже на бумаге и Зангезурский коридор. Армения тянет время, а Азербайджан тем временем договаривается об альтернативном коридоре с Ираном. И это, не считая железной дороги Баку – Тбилиси – Карс. А ещё, миграция в масштабах национальной катастрофы, жестокое разочарование, обида на всех и целиком разгромленная армия, на восстановление которой никто не подарит несколько миллиардов $…
Так что, спрашивать сегодня надо бы с «властителей дум» конца восьмидесятых. С тех политиков, которые решили, будто бы силовая перекройка границ сработает. Ну, и Пашиняну не стоило устраивать свои пьяные танцы в Шуше. Впрочем, есть шанс, что хотя бы после проигранной войны армянские политики немного поумнеют.
Фуад Ахундов, политолог
Minval.az
