На прошлой неделе, 27 июля, скончался замечательный прозаик и драматург Владимир Войнович. Я ждал все эти дни, что уход в мир иной фигуры столь масштабной приведет к появлению в отечественной прессе хотя бы одной статьи, эпитафии, размышлений о том, какой след Войнович оставил в литературе. Не дождался. Азербайджанская журналистика не заметила ухода великого прозаика.
Да, не азербайджанского. Но, разве это обстоятельство делает Войновича менее великим? Кроме того, перипетии жизни зарубежных певцов и певичек давно уже стали темой публикаций в отечественных СМИ. Хотя, кто такой Войнович по сравнению с этими «звездами» зарубежной эстрады? Так, дедушка, пишущий не пойми о чем. Да и в целом, когда мы в последний раз читали в отечественных СМИ качественные рецензии на новые художественные фильмы, литературные произведения? Нет этого. Есть одна сплошная той-хана, где «четвертая власть» используется в роли обслуживающего персонала.
И тут не могу не вспомнить эпизод из своих журналистских будней. Одним из немногих бонусов, что изредка выдает наша профессия, является счастье общения с действительно умными, состоявшимися людьми, а порой и гениями. В 2006 году мне вновь повезло — удалось взять интервью у Владимира Войновича. Говорили мы с великим прозаиком о многом, в том числе и о том, в чем же секрет романа Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина».
Задан был вопрос и о том, кого из азербайджанских писателей знает Войнович. «Низами, Физули, Самеда Вургуна и Чингиза Гусейнова», ответил он. В общем, беседа была пусть и небольшой по времени, но интересной. Принес текст главреду. Прошло три дня. Интересуюсь судьбой интервью. Попутно указываю на то, что за указанный отрезок времени на сайте вышла куча публикаций о жизни тех, кого в Азербайджане справедливо именуют манысами.
Угадайте, что я услышал в ответ? «А я этого Войновича не читал», для начала произнес главред. Я возразил ему, что данное обстоятельство никак не уменьшает гениальности Войновича а сама попытка следовать указанной линии поведения, то есть не публиковать интервью с теми, чьи произведения не осилил главред, очень опасна. Ведь, тогда придется вовсе не делать интервью с кем-либо из писателей.
«Аааа, вспомнил. Это тот Войнович, который «Овод» написал», пытался вроде как произвести на меня впечатление главред. Слышавшие этот его ответ сотрудники редакции, мягко говоря, опешили. Мне же, призвав на помощь все данное Богом терпение, пришлось объяснять главреду, что Владимир Войнович и Этель Лилиан Войнич — разные люди. Разные во всем, в том числе и в том, что Войнович мужчина, а Войнич женщина. Да и писали они в разное время, на разных языках, на разные темы. Кроме того, Войнич скончалась в июле 1960 года, что делало невозможным мое интервью с ней в 2006 году.
В общем, интервью то в итоге вышло. Но речь же не о нем. Оно о том, что мы уже давно живем в условиях, когда не стыдно не только не читать произведения классиков литературы, но и путать консерваторию с консервами. У нас нет публикаций, авторы которых могли бы пояснить, что Войнович одним из первых обратил внимание на то, что к бегству от свободы приводит не только коммунистическая идеология, но и «солженицынщина». Гениальность Войновича от этого меньшей не станет. А вот за нашу журналистику снова стало грустно. Хотя, может быть это я ошибаюсь с ориентирами и нужно искать философскую составляющую в текстах отечественных манысов?!
Акпер Гасанов.
Minval.az
