Недавний «сеанс большой дипломатии» столице Армении и участие в его работе в качестве гостей президента Ирана и премьер-министра Сингапура может претендовать на классический пример переноса в политику известного примера из сферы бизнеса, когда в США пишут на вывеске «Аптека», рекламируют сэндвичи, которые там подают, а настоящий бизнес делают на прохладительных напитках. Вот и здесь «на вывеске» было указано, что проходил в Армении саммит ЕАЭС. Внимание прессы всячески привлекали к визиту премьер-министра Сингапура. Но вот наиболее масштабные политические последствия, по всей видимости, вызовет появление в Ереване президента Ирана Хасана Роухани и его переговоры с премьер-министром Армении Николом Пашиняном.
Формально, конечно, это не двусторонний визит: Роухани — гость саммита ЕАЭС, его страна создает с этим союзом зону свободной торговли, да еще президент Ирана провел переговоры с Владимиром Путиным. Но с президентом РФ Роухани встречался совсем недавно — на «сирийском» саммите. На Иран наложены жесткие санкции, и в этих условиях Роухани не до грандиозных планов на постсоветском пространстве. Другое дело, что Роухани прибыл в Ереван задолго до официального старта саммита. И на фоне определенного внутриполитического риска — вскоре после того, как в школах остана Восточный Азербайджан начали преподавать азербайджанский язык. Об этом в Иране, напомним, лет этак 70 «с хвостиком» запрещалось даже думать. И если азербайджанский язык все же допущен в школьное «пространство» — это значит, что, несмотря на всю репрессивную машину, власти ИРИ уже не выдерживают давления азербайджанских активистов и вынуждены отступать. И вряд ли можно представить себе, что азербайджанскую общественность в Иране никоим образом не волнует дружба Тегерана и Еревана. На этом фоне Роухани, конечно, приходится осторожничать.
На первый взгляд, тут наличествует богатая «повестка дня». В ходе переговоров упоминались и расширение сотрудничества по схеме «газ в обмен на электроэнергию», и участие ИРИ в проектах по возобновляемой энергетике, и строительство дорог. Собеседники коснулись также вопросов взаимодействия в сферах железнодорожных перевозок, науки и туризма.
Намеренно оставим в стороне едкие комментарии, что Пашинян и Роухани не стали, по всей видимости, даже обсуждать «большие» закупки газа у Ирана: у кого и за сколько приобретать «голубое топливо», уже давно решается не в Ереване, а в Москве. Важно другое: в экономике Иран и Армения, как бы поделикатнее, «кормят друг друга завтраками» и обсуждают громкие проекты, которые так и остаются в стадии обсуждения.
«Взаимодействие в сфере железнодорожных перевозок» — тема из серии «не сыпьте соль на раны». Во-первых, построить железную дорогу из Армении в Иран — долго, дорого и очень сложно с инженерной точки зрения. Во-вторых, Армения — это тупик. Ереванский журналист Арам Аматуни уже напомнил, что «лучший ответ на предмет интереса (строительство железной дороги Иран-Армения — Minval.az) дал бывший глава РЖД Якунин, который заявил еще в период пребывания в должности, что железная дорога Армения-Иран, возможно, важна для Армении, но для них это никуда не ведущая стена». Наконец, сегодня Россия прекращает концессионное управление армянскими железными дорогами — они в условиях ее «зажатого» положения заведомо убыточны. Содержать свое железнодорожное хозяйство Армении теперь придется за свой счет. В условиях армянской конкретики это может означать, что уже очень скоро вся железнодорожная сеть этой страны будет выглядеть так же, как станция Мегри — с ржавыми остовами вагонов, разрушающимся зданием вокзала и без какой-либо надежды услышать гудок и стук колес. И в таких условиях обсуждать с Ираном «железнодорожное взаимодействие»? Участие Ирана в развитии в Армении альтернативной энергетики тоже выглядит весьма «зыбким». Тут нужны деньги и технологии, а у договаривающихся сторон ни того, ни другого. Не говоря о том, что пока альтернативная энергетика не может составить конкуренцию традиционной. Но самое главное, года два назад, еще во времена Сержа Саргсяна, в Армении бойко строили планы развивать свою альтернативную энергетику при помощи американских инвестиций. И ждали ни много ни мало 8 миллиардов долларов американских инвестиций. И если теперь в эту сферу настойчиво зазывают Иран, это означает, что прежние надежды на американские деньги пошли прахом.
Но тем не менее Роухани в Ереван все же приехал. И самое главное, Никол Пашинян на переговорах с ним заявил: он считает, что связи с Ираном должны быть свободны от геополитического влияния, так как «мы являемся ближайшими соседями». То есть открыто бросил вызов США.
Намеренно не будем интересоваться, как отнесся к этому конгрессмен Фрэнк Паллоне. Важно другое: и заявление Пашиняна, и то внимание, которое уделил Роухани переговорам в Иране при «нулевой» экономической конкретике — это весомые признаки, что Иран активно использовал и использует Армению для обхода санкций, прежде всего американских. Конечно, продавать от имени Армении нефть затруднительно, но вот провести кружным путем финансовые транзакции — самое оно. Вряд ли Пашинян, при всей своей неадекватности и некомпетентности, не понимает степени риска. Скорее Армения выступает в роли этакой «страны-прокладки». Тем более что подобные схемы разворачивались в Армении задолго до «шашлычной революции». В результате растет список армянских компаний, подпадающих под санкции США. Ограничения бьют и по легальному мелкому бизнесу. Но это, предупреждают эксперты, только «цветочки»: если Ереван продолжит расширять свое «деликатное сотрудничество» с ИРИ по обходу санкций, то для Армении будет расти и опасность попасть под «настоящие» рестриктивные меры США. Тем более что американская власть состоит не только из персон типа Фрэнка Паллоне.
Нурани, политический обозреватель
Minval.az
