В ходе встречи, состоявшейся 26 июня между советником по национальной безопасности афганского правительства Хамдуллой Мохибом и специальным представителем КНР по Афганистану Дэн Сицзюнем, китайский дипломат заявил, что Пекин готов выступить гарантом любой возможной мирной договоренности между официальным Кабулом и движением "Талибан".
Столь серьезное заявление китайского представителя прозвучало в аккурат после того, как 20 июня Пекин официально подтвердил информацию об очередном визите в КНР делегации талибов и проведенных с ними переговорах.
Сообщая о встречах с представителями Талибана, спикер министерства иностранных дел Китая Лу Канг старался максимально избегать какой-либо конкретики, проинформировав лишь о том, что делегацию возглавлял Абдул Гани Барадар, глава офиса движения в Катаре, по сути - министр иностранных дел, через которого лидеры талибов осуществляют связь с внешним миром.
Кто участвовал в переговорах с ним с китайской стороны, на каком уровне принималась делегация - Пекин предпочел оставить за кадром, сделав публичным лишь информацию о том, что на встречах в Китае обсуждались вопросы развития мирного процесса в Афганистане и борьбы с терроризмом.
Собственно, если сопоставить эту повестку переговоров с заявлением специального представителя КНР по Афганистану Дэн Сицзюня, то все становится понятным - Пекин опять продемонстрировал высший класс дипломатической игры, без особой шумихи «обойдя на повороте» и Москву, и Вашингтон.
Пока американские и российские дипломаты собирают пышные конференции по Афганистану и делают громкие заявления, китайское руководство решает в этой стране свои задачи, причем одинаково успешно ведет диалог и с Кабулом, и с Талибами.
И в то время как масс-медиа оживленно обсуждают вопрос быть или не быть военной базе Китая в Афганистане - Пекин активно привлекает к защите своих интересов в этой стране обе враждующие стороны, которые на других площадках, организуемых другими внешними игроками, даже сидеть рядом отказываются.
Активность Пекина в афганском вопросе, особенно четко проявляющаяся с 2014 года, вполне объяснима. Но, вопреки распространенному убеждению, связана она пока отнюдь не с экономическим присутствием. С 2007 года, с момента, когда китайцы приобрели сроком на тридцать лет права на аренду и эксплуатацию месторождения меди Месайнак неподалеку от Кабула, об интересе Пекина к Афганистану и планах китайской экспансии в эту страну говорилось и говорится много, но большей частью - не совсем верно.
Размеры этой сделки впечатляли. И тогда, и сейчас аренда этого месторождения - стоимостью три миллиарда долларов - была и остается крупнейшей иностранной инвестицией в экономику Афганистана. Но в итоге реальность оказалась куда скромнее. Арендовав месторождение, китайские компании практически законсервировали его. Добычи на нем, по сути, не ведется, а в бюджет кабульского правительства за 11 лет поступило всего 86 миллионов долларов.
Да, с экономической точки зрения Афганистан всегда был важен для Китая. Особенно - в части минеральных ресурсов. И даже не медь, железная руда, золото, серебро и молибден вызывает особую заинтересованность Пекина - а куда более «вкусные» по современным меркам кобальт, бериллий и, главное, литий - одна из ключевых групп минералов современной цивилизации.
Проблема заключалась в том, что овладение этими богатствами требовало слишком много затрат, которыми Китай еще десять лет назад не располагал. Более того, расширение экономического присутствия Пекина в Афганистане неизбежно влекло бы за собой и необходимость присутствия военно-политического, что для китайского руководства было совершенно неприемлемо. Как писала в те годы Global Times , издаваемая под чутким руководством международного отдела ЦК КПК: «Даже когда последний американский солдат уйдет из Афганистана, Китай никогда не возьмет на себя роль, которую играют в этой стране сегодня США и НАТО».
Но все в корне изменилось после провозглашения Си Цзиньпином стратегической инициативы «Пояс и Путь». С одной стороны, ее реализация требовала дополнительных усилий по обеспечению безопасности Китайско-Пакистанского экономического коридора и проектов в Афганистане.
А с другой стороны, средства, аккумулированные в этот проект, позволяли по-новому подойти к проблеме обеспечения безопасности Синьцзяна, «желтой Чечни». Особенно с учетом того, что ядро и основные структуры основной действующей в этой горячей точке Китая террористической группировки, более известной как «Исламское движение Восточного Туркестана» (ИДВТ), расположены на афганской территории. То есть - в зоне досягаемости или талибов, или официального Кабула, в зависимости от военных успехов этих враждующих сторон.
Именно поэтому с конца 2014-го года Пекин начал скрытно, но крайне активно развивать связи как с официальными властями, так и с талибами. Результаты появились практически сразу. В феврале 2015 официальные власти Афганистана задержали и передали китайской стороне 15 уйгурских активистов «Исламское движение Восточного Туркестана», до этого вполне комфортно работавших в Кабуле и Кундузе. Параллельно с этим серьезно, вплоть до нескольких вооруженных столкновений, осложнились отношения ИДВТ с талибами. А в Пакистане две ячейки «уйгурского сопротивления», планировавшие диверсии на объектах Китайско-Пакистанского экономического коридора, были поросту вырезаны. Причем, как сообщили местные полицейские чины, сделали это боевики «Техрик-и-Талибан Пакистан», союзной афганским талибам организации.
В итоге, к сегодняшнему дню, в остальном ожесточенно воюющие между собой Кабул и талибы, демонстрируют готовность к сотрудничеству, когда речь заходит о соблюдении китайских интересов. Подчеркнуто уважительно относясь и к тем, и к другим, Китай сумел заставить их работать в собственных интересах.
Очевидцы утверждают, что в ходе одного из визитов представителей талибов в Пекин, они даже посетили мечеть, не говоря уже о том, что угощали их исключительно халяльной едой. Ну а представители официального Кабула регулярно получают от китайских партнеров плотные и увесистые конверты с приятным взгляду содержимым.
Как выясняется, эти затраты и жесты вполне себя оправдывают и полностью окупают. Сегодня у Пекина есть не только желание, но и все необходимые возможности расширить свое присутствие в Афганистане. И китайская сторона этот благоприятный момент для себя не упустит. Без резких движений, не называя порою вещи своими именами, не обостряя отношений с другими коспонсорами афганского процесса, прикрываясь словами об урегулировании и примирении - но неуклонно и с максимальной выгодой для интересов Китая.
Шэн Сию, haqqin.az
