— В Турции 24 июня прошли исторические президентские и парламентские выборы. Эрдоган удержал кресло президента, и его страна становится президентской республикой — вступают в силу конституционные изменения. Ожидаема ли была его победа?
-Победа Эрдогана была, думаю, не только закономерной, но и практически неизбежной. Президентские выборы — это прежде всего соревнование личностей. (В отличие от парламентских, которые в большей степени являются сравниванием программ). А у оппозиции сегодня нет личности, сопоставимой с Эрдоганом. Он не просто провозглашает курс на самостоятельную сильную Турцию — он его реализует, у него есть, что представить избирателям. К этому добавляется и личная харизма президента Турции — сочетание умения говорить с избирателями и убеждать их. Это подкреплено способностью президента делать жёсткие шаги, что доказала неудачная попытка переворота в июле 2016 года. Его оппонентам представить в послужном списке нечего, а личности, более сильной, чем Эрдоган, у них нет. Отсюда и результат выборов.
-Тем временем, альянс, в который входит Партия справедливости и развития Эрдогана, получил 53,6% голосов в парламентских выборах, а альянс оппозиции – 34%.То есть, его партия потеряла самостоятельное большинство и у нее будет 294 места в 600-местном Меджлисе (парламенте). Большинство она создаст только благодаря партнеру по блоку — Партии националистического движения. Как Вы прокомментируете данный итог парламентских выборов?
-Результаты парламентских выборов сложнее. Да, партия Эрдогана победила, но победила прежде всего благодаря авторитету самого Эрдогана и партнерам по коалиции. Насколько жизнеспособным будет партия без него? Этот вопрос пока остается без ответа. Кроме того, Эрдоган взял на себя ответственность не только как президент, но и как лидер парламентского большинства. Это было выгодно для принятия законов, но это и ответственность на случай неудач.
-В чем секрет политического долголетия и успеха Эрдогана и какой будет Турция после нынешних президентских и парламентских выборов?
-Результаты парламентских выборов продемонстрировали, что турецкий народ отверг обе альтернативы курсу Эрдогана. Первый — проамериканская Турция, по сути региональная страна в тех рамках, как ей позволят из Вашингтона. Второй — ускоренная исламизация, которую по сути предлагал Абдулла Гюль в 2007 г. Пока курс Эрдогана на сильную, самостоятельную и светскую (хотя и с большей ролью ислама, чем это было в модели классического кемализма) Турцию поддержан избирателем. Но теперь Эрдогану нужны успехи в области законодательства, чтобы избиратель не разочаровался в партии. (По логике: «Они в парламенте не делают ничего, как и все остальные»). Однако в ближайшие годы ситуация в Турции будет тесно связана с внешним фактором. Напомню, что основные соседи страны — Греция, Болгария, Армения — имеют к Турции территориальные претензии. Недружественным к Анкаре остается и Кипр из-за проблемы Северного Кипра и традиционных связей с Грецией. В такой ситуации Эрдогану будет важно удержать под контролем «курдский вопрос» как ключевую проблему страны. А сделать это будет не просто, учитывая открытую поддержку курдам Ирака и Сирии со стороны США.
-Рассуждая шире, каким Вам видится развитие турецко-американских отношений, переживающих ныне серьезный кризис?
-Американо-турецкие отношения будут объективно ухудшаться по двум причинам. Во-первых, США с 2003 г. сделали ставку не на Турцию, а на ее региональных противников — курдов и Болгарию. Во-вторых, США (независимо от партийного характера администрации) недовольны растущей самостоятельностью Турции на Ближнем Востоке. В Вашингтоне хотели бы видеть другую Турцию: послушную и следующую в фарватере американской политики. Такую Турцию можно было бы легко натравить на Россию или Иран, создав противникам США серьезные проблемы у их границ. (Интересы Турции в данном случае американский истеблишмент волнуют мало). Поскольку Турция претендует на самостоятельность, это не нравится в Белом доме.
-А какими будут турецко-российские отношения, насколько они доверительны ?
-На сегодняшний день Эрдоган — лучший кандидат для России, несмотря на все сложности в прошлом. Альтернатива Эрдогану — либо прозападный кандидат, либо сторонник «пантюркизма» в его антироссийском варианте, либо сторонник сочетания обеих этих идей. Первый вариант означал бы конфликт с Россией на Черном море, который глубоко одобряли бы в Вашингтоне и Лондоне. Второй вариант — усиление риторики Анкары об отношениях России с тюркскими регионами. Оба эти варианта будут началом росийско-турецкой конфронтации, для которой у сторон нет объективных причин. 2016-й год преподал важный урок. Американская и британская дипломатии будут аплодировать российско-турецкому конфликту. Но ни США, ни ЕС не пойдут ни на малейшую уступку Анкаре — даже в вопросе о «геноциде армян». Более того, поддержат смену власти в Турции на более проатлантическую. Зато Россия не имеет к Турции территориальных претензий и готова развивать взаимовыгодный бизнес. Партнёрство с Москвой может стать контрбалансом для Турции при поддержке США антитурецких сил.
-Азербайджано-турецкие отношения справедливо называют идеальными. Есть ли куда им расти и какое влияние на ситуацию в нашем регионе они оказывают?
-Отношения Турции и Азербайджана в самом деле очень тесные, хотя и не всегда безоблачные. Вспомним историю с Цюрихскими протоколами Армении и Турции 2009 года, которая вызвала недовольство азербайджанского общества. Думаю, Азербайджан будет стремится привлечь Турцию к переговорам об урегулировании Карабахского конфликта. Конъюнктура для этого складывается неплохо: Россия и Турция вместе участвуют в Астанинском формате. Азербайджанской дипломатии будет выгодно содействовать развитию российско-турецкого диалога.
Такой вариант не столь фантастичен, как может показаться на первый взгляд. Напомню, что в 2011 году Россия пыталась создать Казанский формат в дополнение к Минской группе ОБСЕ. В то время на волне российско-турецкого сближения обсуждался и вопрос о возможном привлечении к нему Турции — для начала в консультативном формате. Тогда инициатива не получила развития. Но она может возродится в новом варианте. «Повестка 2011 г.» не отвергнута, а, возможно, просто отложена.
-Азербайджан имеет очень теплые, взаимовыгодные отношения и с Израилем, с которым Турция периодически вступает в конфликт. Можно ли говорить о том, что налицо — пример грамотной внешнеполитической линии официального Баку, который имеет теплые отношения даже с государствами, которые находятся в холодных отношениях между собой?
-Думаю, Азербайджан может попытаться выступить посредником между Турцией и Ираном. Идеальный вариант для этого — ШОС. И Турция, и Иран в настоящее время партнеры этой организации. Сближение Азербайджана с ШОС могло бы позволить ему создать на полях организации механизм консультаций между Анкарой и Тегераном. ШОС для Азербайджана может быть привлекателен и отсутствием в нем Армении (в отличие от ЕАЭС).
Беседовал Акпер Гасанов.
Minval.az
