Самые пессимистические сценарии развития «Катарского кризиса» так и остались на бумаге. Госсекретарь Тиллерсон пытается примирить враждующие стороны, которые не очень-то этому и противятся, хотя, конечно, изо всех сил стараются оставить за собой последнее слово.
Блицкрига в отношении Катара у Эр-Рияда и его союзников не получилось, как не получилось и полноценной экономической блокады. Более того, саудиты не встретили понимания даже у своих ближайших партнеров, которые не только не стали особо усердствовать в деле «встраивания Катара в общую линию», но и затаили опасение: а не захочет ли завтра Королевство столь же жестко «выстроить» и их самих?
искусственный остров в Дохе
Но главный удар саудитам (за спиной которых в этой операции все время присутствовал Израиль) нанес не кто иной, как новая администрация Белого дома, еще вчера, казалось бы, полностью поддерживавшая Эр-Рияд в ее антикатарских устремлениях.
Вообще нужно отметить, что кризис вокруг Катара сослужил добрую службу политикам и экспертам. В ходе этого конфликта стороны вывернули перед глазами изумленной публики такое количество грязного белья, что аналитикам еще не один месяц придется осмысливать и систематизировать ту инсайдерскую информацию о политике государств Персидского залива, которая стала доступной в ходе ожесточенной информационной войны между арабскими монархиями.
Вопреки ожиданиям с самого начала конфликта Катар отказался признавать себя заранее побежденным и жестко сопротивлялся, порой переходя в успешные информационные и политические контратаки. Чего стоят хотя бы утечки считавшихся совершенно секретными соглашений между государствами Персидского залива 2013-2014 годов, апелляция к Турции как к гаранту безопасности, использование «иранского фактора» и даже легкий шантаж Россией, президенту которой Владимиру Путину шейх Тамим бин Хамад аль-Тани в самый разгар кризиса отправил «секретное послание».
В немалой степени стойкости Катару придавал и его запас финансовой прочности. Профицит бюджета — 40 миллиардов долларов, серьезных размеров золотой запас, плюс ко всему государственный инвестфонд Катара, на счетах которого более 300 миллиардов долларов. С учетом поставок продовольствия по воздушному мосту из Ирана и Турции никакая экономическая блокада особо и не страшна.
Справедливости ради нужно сказать, что все вышеперечисленные меры были хороши, но даже они не давали гарантий быстрого прекращения кризиса, в лучшем случае – могли перевести его в стадию длительного «холодного противостояния», затянуть на годы. Но тут спохватились в Вашингтоне…
Трамп, Джаред Кушнер и израильско-саудовское лобби
Выдав Эр-Рияду в ходе своего визита на Ближний Восток карт-бланш на создание «регионального НАТО», главными целями которой являлись бы Иран, ДАИШ и другие «террористы и их покровители», Трамп даже не предполагал, насколько он подстегнет этим амбиции нового престолонаследника Саудовского королевства, «маленького принца» Мохаммеда бин Салмана.
Враждебность саудитов к катарской династии имеет глубокие исторические корни, а со временем вообще выродилась в нечто иррациональное. Поэтому, когда потребовалась показательная порка одного из арабских государств за его «связи с террористами», в Эр-Рияде с выбором кандидатуры не колебались ни секунды, назначив Доху ответственной за все.
В чем саудитов горячо поддержал Израиль, которому катарская поддержка ХАМАС и других палестинских проектов также давно стояла поперек горла. Логичным было и появление в антикатарской коалиции Египта, накопившего к Дохе массу претензий за ее связи с «Братьями-мусульманами», даже после жесточайших репрессий до сих пор представляющими серьезную угрозу стабильности страны и лично режима ас-Сиси.
А лоббистом операции против Катара выступил зять Трампа, Джаред Кушнер, который помимо политических – тот же совместный проект с саудитами и израильтянами о масштабном мирном соглашении – имел и личные мотивы не слишком, мягко говоря, симпатизировать Дохе, где всего год назад ему отказали в кредите на полмиллиарда долларов, сорвав тем самым одну из наиболее крупных сделок молодого мультимиллионера.
Операция против Катара для «маленького принца», израильского лобби и того же Кушнера началась достаточно успешно, во всяком случае, Трамп выразил ей поддержку. Но тут вмешалось то самое deep state, «глубинное государство» – хранители политической преемственности в американском госаппарате, о роли и значении которого для Трампа автор этих строк уже писал в одной из недавних статей на Haqqin.az.
Они буквально на пальцах разъяснили Трампу несколько принципиально важных позиций. Во-первых, стратегическую важность Катара для США, поскольку именно в этой стране размещается авиабаза Эль-Удейд, передовая оперативная база Америки в ее борьбе с ДАИШ. И эффективно данная база функционирует в том числе из-за максимальной лояльности эмира Катара, шейха Тамима бин Хамада.
Во-вторых, спецслужбы Катара активно сотрудничают с американцами. Более того, используя свои связи с исламистами, помогают решать и возникающие щекотливые ситуации. Например, в мае 2014 года Катар убедил талибов освободить американского солдата Боуи Бергдала. Спустя три месяца Катар помог освобождению Питера Тео Кертиса, американского журналиста, захваченного сирийским «Фронтом ан-Нусра».
И, наконец, в-третьих, ни по тесноте связей с Ираном, ни по масштабам поддержки экстремистских группировок Катар не сильно выделяется на фоне других монархий Персидского залива. Широко известно, что семьи и фонды из Саудовской Аравии оказывают даже более масштабную поддержку различным радикальным группировкам, а ОАЭ за последние годы выстроили прочные бизнес-отношения с иранской элитой. Как на днях заявил один из представителей Госдепартамента США, «ни одна из стран региона не имеет чистых рук в вопросе финансирования террористов со своей территории».
Миссия Тиллерсона
Судя по всему, совместные объяснения военных, разведки и дипломатов Трампу азов политики на Ближнем Востоке в целом и в Персидском заливе, в частности, возымели эффект. В регион срочно вылетел госсекретарь Тиллерсон с единственной задачей – если не немедленно прекратить конфликт внутри еще не родившегося «ближневосточного НАТО», то хотя бы снизить его напряженность для приемлемого уровня.
И первое, что сделал главный американский дипломат – подписал в Дохе меморандум о совместной борьбе с финансированием терроризма. Тем самым весьма прозрачно давая понять всем заинтересованным сторонам, что Вашингтон не считает Катар государством-изгоем, а совсем даже наоборот – воспринимает его как партнера в борьбе с терроризмом. А для тех, кто не понял, он специально, что называется – открытым текстом пояснил: «Доха входит в число стран, которые в числе первых реагируют на угрозы терроризма, что вызывает удовлетворение Вашингтона», добавив, что те государства, которые имеют сегодня претензии к Катару, должны «правильно осознать значимость подписанного меморандума».
Естественно, никакого энтузиазма подобные действия Тиллерсона в Эр-Рияде не вызвали. Спустя сутки после подписания меморандума в Дохе Саудовская Аравия, Египет, ОАЭ и Бахрейн опубликовали официальное заявление о том, что продолжат бойкот Катара вплоть до выполнения всех выдвинутых ранее требований в отношении терроризма и вмешательства во внутренние дела арабских государств.
Собственно, иного шага ожидать было бы трудно, поскольку поступить иначе, в одночасье отказаться от выставленных Катару требований совершенно не в традициях местной дипломатии, утрата лица и демонстрация собственной слабости. Лично для Мохаммеда бин Салмана это вообще означает серьезное личное поражение, которое ему еще припомнят его оппоненты, недовольные взлетом «маленького принца». Но ни Кушнер, ни израильтяне ему в этой ситуации ничем помочь не могут – Вашингтон сказал свое слово.
Скажу больше, рынок акций Катара с начала конфликта с соседними арабскими странами упал всего лишь на 11%, а это означает, что инвесторы вполне уверены в способности Дохи успешно пережить бойкот.
Теперь перед саудитами и их союзниками стоит весьма непростая задача – как договариваться с Катаром так, чтобы поражение не выглядело сокрушительным, а в лучшем случае – вообще не выглядело поражением. Так, временное недоразумение между лучшими друзьями-монархами, которое полностью исчерпано.
Самый вероятный вариант развития событий в этих условиях – Эр-Рияд будет смягчать требования к Катару. А Доха, соответственно, частично пойдет навстречу «старшему брату», демонстративно приняв наиболее необременительные требования, поскольку тоже не заинтересована в эскалации и затягивании конфликта. Например, все же существенно сократить поддержку ХАМАС и финансирование проектов в Палестине, тем более что в последние годы и так это делает.
Мохаммад бин Салман
Словом, кризис вокруг Катара уверенно движется к своему разрешению. Это, конечно, не означает, что нормализация отношений Дохи с членами антикатарской коалиции произойдет буквально завтра, впереди нас наверняка ожидают и политические интриги, и драматические повороты, но в главном все уже предрешено.
Кстати, по сообщениям прессы, тысячи верблюдов, принадлежащих катарцам, погибли от жажды после того, как власти Саудовской Аравии потребовали убрать стада со своей территории. Такие вот невинные заложники политических игр монархий Персидского залива. Их – жалко.
Haqqin.az
