Продуманная политическая стратегия везде и всегда выстраивается ради гарантированного размещение интересов. Она учитывает не только все за и против, но и берет за основу гипотетически неблагоприятные, или неожиданные версии развития событий.
Не зря ведь серьезную политику сравнивают с шахматной игрой, в которой преуспевающие имеют обыкновение просчитывать положение на несколько ходов наперед. Умение домысливать в контурах еще не наступивших реалий превращается в обязательную основу.
Глядя на то, как выстраивается новая армянская политика, трудно утверждать, что она внушает доверие, или же заставляет считаться с собой ввиду взвешенности. Скорее, наоборот. Чем дальше она раскрывается в деталях, тем больше показывает, что она легче воздуха. Это и вызывает опасения.
Тут нет никакой драматизации, или же сгущения красок, ибо речь идет о политике страны, которую пока еще невозможно вытащить из стагнации и неопределенности. Мало того, что обещанные реформы не находят воплощения в действиях, положение усугубляется ввиду зигзагообразных действий правительства. Оно завязло в смотринах самообольщения.
В плане выбора геополитического вектора Ереван просто ударился в вертлявый танец, делая один противоречивый шаг за другим, и не отдавая себе отчета в том, что за громкие обещания и лозунговщину придется держать ответ.
Золотое правило гласит, если слова и обещания не коррелируются с действиями, вера в дееспособность политической команды умирает. Нечто подобное все рельефнее дает о себе знать в армянском деле. Однако Пашинян не унывает и гнет свою линию, помышляя только о хорошем.
Он успел показать свою склонность к непредсказуемости, делая поочередно шаги то вправо, то влево. Исполнение жиденькой программы он и его сторонники выдают за чудеса мобильности. Сперва кабинет заигрался с Западом, демонстрируя дань уважения силам, которые проторили ему дорогу во власть. Однако на пути сближения с Евросоюзом и с США произошел фальстарт. Каналы связи с Москвой премьер держал про запас, убеждая Кремль в серьезности намерений продолжать линию на высокое союзничество.
Российский истеблишмент не стал требовать подтверждения озвученных посылов в виде реальных действий, и стоически дожидался продолжения игривого сюжета.
На саммите СНГ в Душанбе Никол Пашинян сделал, наконец, решительный шаг к стратегическому союзнику, дав Западу понять, что у него есть блестящая альтернатива в виде получения той самой помощи, которую Брюссель с Вашингтоном вроде пообещали, но после замяли.
Учуяв запах паленого в собственной кухне, премьер осознал, что, во-первых, не так силен политически и командно, чтобы бросить вызов внутренним соперникам и выдержать их натиск. Во-вторых, прекрасно понимал, что если ему и выдан кредит доверия Москвы, то он не такой внушительный, чтобы рисковать на грани фола ради сохранения власти.
Консолидационные шаги оппонентов, их ресурсные возможности заставили Пашиняна пересмотреть ранее объявленные приоритеты и действовать наверняка. Чтобы выбить почву из-под ног внутренних противников, он сыграл на опережение.
После саммита СНГ в Душанбе армянский премьер, воспряв, стал усиленно готовиться к внеочередным парламентским выборам, сохранив за страной провосточную ориентацию.
Казалось бы, выбор сделан, и ставка на Москву — дело решенное. Но и при таком стечении обстоятельств происходящие в Армении и вокруг нее процессы не формируют ощущения полноты. Курс движения государственного корабля обозначен не решительны образом. Скепсис опять же питают дипломатические шараханья. Да и не только.
Официальная дипломатия не имеет права на эксперименты и пробные действия. Все, что делается ради упрочения позиции страны во внешней среде, должно быть подчинено канонам логики и рациональности. Как, к примеру, можно расценить шаги армянской дипломатии в направлении признания Косово в контексте вроде бы улучшающихся отношений с Москвой? Общеизвестна реакция России на проблему признания самопровозглашенной балканской республики. Кремль решительно настроен развивать стратегические отношения с историческим союзником – Сербией, и этим все сказано. А ведь на полях Генассамблеи ООН и далее в рамках рабочей поездки в Нью-Йорк министр иностранных дел Зограб Мнацаканян припеваючи встретился с вице-премьером и главой внешнеполитического ведомства Косово Бехджетом Пацолли, провел с ним обстоятельную беседу по многим вопросам.
Армянский министр с сожалением был вынужден признать, что при всем желании его страна не может пойти на риск признания очага албанского сепаратизма, но взамен настроена выработать план сближения. Такого рода встречи никогда не становятся следствием произвольного стечения обстоятельств. Да и тональность переговоров показала, что Б.Пацолли и З.Мнацаканян намеренно обсуждали пути расширения взаимодействия с расчетом на выработку функциональных платформ. Если к этому приплюсовать тему вывода из изоляции самопровозглашенной «нкр», то и вовсе получается целая обойма крамольного содержания, которую Ереван насильно выводит за пределы компетенции Москвы. Вообще, то, как позиционируют союзники на международных площадках в контексте принципиальных международных проблем, автоматически становится лакмусовой бумажкой, раскрывающей реальный уровень взаимного доверия, да и индекс союзничества.
В последнее время Ереван, озвучивая ласкающие слух Москвы заявления о преданности идеалам вечной дружбы и взаимной привязанности, действует с точностью до наоборот. Саммит Франкофонии, прошедший в Ереване и выданный армянской стороной чуть ли не за историческую дипломатическую победу, тоже ведь в сути не имеет пророссийской направленности. Скорее наоборот, поскольку Армения на всех парах ищет и приводит в действие именно то, что хоть как-то отдаляет ее от влияния Москвы.
Это в некоем роде и заявка, и вклад в копилку сближения с Западом.
Вытеснение из армянской среды русского языка, гонения на общественные и неправительственные институты, работающие в тесном сотрудничестве с российскими подразделениями, требования пещерных националистов о необходимости скорейшего прекращения трансляции российских телеканалов на Армению, наконец, горькая судьба Ереванского русского драматического театра им. Станиславского, которой угрожает закрытие, разве это не есть звенья одной антироссийской цепи, которую долго и упорно выковывала армянская политическая элита?
Тофик Аббасов, аналитик
Minval.az
