Собеседник Minval.az — руководитель клуба политологов «Южный Кавказ» Ильгар Велизаде.
— И.о. премьер-министра Армении Никол Пашинян отправился в краткосрочный отпуск, который проведет в оккупированном Ханкенди. Примечательно, что он поехал в Карабах сразу после визита посредников в регион. Как вы считаете, за чем Пашинян поехал к лидеру карабахских сепаратистов?
— Визит Пашиняна в Ханкенди и вправду состоялся сразу после посещения сопредседателями МГ ОБСЕ региона. Сопредседатели могли привести для обсуждений какие-то новые предложения, которые могли бы вызвать озабоченность официального Еревана. И для того, чтобы согласовать свои действия, Пашинян, возможно, и прибыл в Ханкенди. Однако нужно также отметить, что армянский премьер неоднократно говорил, что в своих действиях по Карабаху он будет поддерживать тесную координацию с так называемыми «властями» Нагорного Карабаха. Это в первую очередь связано с тем, что достаточного влияния на этот оккупированный азербайджанский регион армянский премьер пока что не имеет. Вся власть там сосредоточена в руках у представителей «карабахского клана». И для согласования своих позиций в том или ином вопросе относительно процесса урегулирования он вынужден считаться с их мнением.
— Как считаете, что еще должны или могут предложить сопредседатели МГ ОБСЕ для того, чтобы вопрос урегулирования конфликта сдвинулся с «мертвой» точки?
— В этом вопросе нужно учесть заявления, которые в октябре озвучивали ныне бывший посол США в Армении Ричард Миллз и другие представители администрации президента Трампа. Они недвусмысленно дали понять, что согласно логике переговорного процесса, необходимо в первую очередь освободить оккупированные территории вокруг Нагорного Карабаха. Этот вопрос стал головной болью для армянского руководства и сепаратистского режима в Карабахе. Сейчас с различной степенью уверенности можно предположить, что так или иначе все их обсуждения связаны с сложившейся для них неблагоприятной ситуацией вокруг урегулирования – когда, при каких условиях вернуть территории и стоит ли их вообще возвращать?
Они прекрасно знают, что так или иначе одной из основных тем в будущем будет возврат территорий. А возвращать земли они не желают, и потому сегодня решают, как еще выиграть время. Игнорировать полностью наличие этого вопроса, который стоит на повестке дня, у них не выходит, а четкого представления о том, как решить ситуацию, у них нет. Поэтому они бесконечно консультируются. Если раньше сделать это было относительно проще, так как власть в Ереване была в руках карабахского клана, то сегодня сложнее. Так как в Карабахе «правят» лица, связанные с прежней армянской властью, а к власти в самой Армении пришли новые люди.
— Могут ли Баку и Ереван урегулировать Карабахский конфликт без посредников МГ ОБСЕ?
— Такое мнение возникло после того, как между президентом Азербайджана и премьером Армении в Душанбе была достигнута определенная договоренность без посредников. Однако полной уверенности в том, что Баку и Ереван смогут договориться нет. Наличие посредников дает определенные гарантии для достигнутых договоренностей. Если стороны придут к какой –либо договоренности , посредники выступают ее гарантами. А при нынешней ситуации доверять абсолютно армянской стороне, полагать, что она будет придерживаться договоренностей, не представляется возможным. Конечно, в данном случае, принимая во внимание ситуацию, и сами посредники как-то выглядят «бледно» в качестве гарантов договоренностей. Но худо-бедно они как-то работают. А в условиях их отсутствия, нам будет сложно говорить, насколько достигнутые договоренности будут соблюдаться.
— Кстати, сопредседатель Минской группы от России Игорь Попов в ходе своего визита в регион не прибыл вместе со своими коллегами в Ханкенди. С чем могло быть связано его отсутствие?
— Попов действует с санкции внешнеполитического ведомства России. Если он не поехал в Ханкенди, то это означает, что российский МИД не счел необходимым его туда направить, потому что для российской стороны в настоящее время все более или менее ясно. А выслушивать очередную порцию стенаний руководства непризнанного режима, Попову и МИД России нет резона. Поэтому было решено, что он туда не поедет. А для французской и американской стороны данный регион далек от их зоны интересов. В связи с этим они захотели прозондировать настроения в регионе.
— Выступая в парламенте Армении Пашинян недавно заявил, что «если кто-то надеется, что может вынудить нас угрозами к тому или иному решению по карабахскому конфликту, то глубоко ошибается». Кому адресован данный мессидж – советнику президента США по национальной безопасности Джону Болтону, посредникам МГ ОБСЕ или внутренней аудитории?
— Этот мессидж адресован главным образом внутренней аудитории. В Армении понимают, что вопрос урегулирования карабахского конфликта – ключ от решения от многих их проблем. На протяжении многих лет у них формировался комплекс «победителя», который «не сдаст и пяди земли». Пашинян делает робкие попытки призадуматься над положением армянского общества, в котором оно находится сегодня. Он не желает взять всю ответственность по решению конфликта на себя, и пытается приложить усилия для того, чтобы было принято какое-то консенсусное решение. И центр тяжести принятого решения он желает смести в общественное поле. Это не самый верный выход, так как решение должно принимать правящая элита. Но последние процессы говорят о том, что в Армении худо-бедно, но все же стартовал процесс переосмысления ситуации вокруг Нагорного Карабаха. Раньше эта тема была табу. А сегодня новые власти это табу пытаются убрать.
— Но тем не менее армянский премьер неоднократно говорил, что конфликт далек от разрешения, пока т.н. «власти Карабаха» не вовлечены в переговорный процесс. Если он и впредь будет настаивать на этом, есть ли вообще необходимость в продолжении переговоров?
— С одной стороны у Пашиняна другого выхода нет. Если прежние власти Армении монополизировали этот вопрос, то Пашиняну приходится делить ответственность с «карабахским кланом». И поэтому он озвучивает подобные заявления. Переговорный процесс – цивилизованный способ коммуникаций. И тот, кто откажется от такого способа коммуникаций, фактически продемонстрирует очевидное нежелание решить в рамках дипломатического поля этот конфликт.
Азербайджанская стороне не выходит из этого процесса только потому, что своим участием она дает понять, и прежде всего армянскому обществу, что заинтересована в мирном решении тех предложений, в рамках которой армянская община будет сосуществовать с азербайджанской общиной Нагорного Карабаха. И выход из переговорного процесса может означать, что мы являемся сторонниками военного разрешения конфликта. А это с имидживой точки зрения не целесообразно. И в первую очередь, с точки зрения реализации собственных целей. Переговорный процесс остается основным средством взаимодействия с армянской стороной. Однако это абсолютно не исключает возникновения в зоне конфликта военной ситуации.
Бахтияр Сафаров
Minval.az
